Читать «Легкой поступью безумия» онлайн - страница 91

- Никогда… Никогда я не буду тобой… - я отступила по направлению к врачам. - Но и с вами я не останусь!

Разбег. В пятки бьется пол. Шуршит кислород по легочным туннелям. Надоело… Прыжок. Выставляю вперед руки и врезаюсь всем телом в ненавистное зеркало. Я победила своего Зверя и обрела свободу, а жизнь - не велика цена за выигрыш!

Больно… Было, когда персонал отошел от шока и сгрудился вокруг меня. Больно… Они погрузили меня на каталку. Больно… Десятки осколков застряли в плоти. Всячески сопротивлялись извлечению. Больно… Но больше ко мне не приходили призраки и не маячил под ступнями опутанный сетью мир.

Спустя неделю ко мне впервые с момента заточения пустили родителей. Они долго и бессвязанно говорили ласковые слова, которые не находили отклика в моем сердце. Любимая, родная, доченька… А не они ли сотворили это со мной?! Довели до умственного истощения. Отторжения родства. Поиска утешения на чужом плече. Где они были раньше, когда я училась ненавидеть их? Занимались исключительно собой, а теперь вдруг опомнились. Не верю их лживым речам. Выйду из клиники и опять обожгусь равнодушием.

Навестил Станислав. Он полдня провел в палате и пытливо изучал меня, произнеся два слова: здравствуй и до свидания. Что он искал? Я не могла спросить его об этом - один из осколков воткнулся в горло под подбородком и повредил связки. Прописали молчание, жидкие пюре и каши. Уходя, он столкнулся в дверях с моей матерью, кивнул ей, как старой знакомой и удалился. Родительница смутилась, шарахнулась в сторону и испуганно посмотрела на нечаянного свидетеля сцены. Меня. Пришлось разыграть непонимание.

Все потом… Встану на ноги и вытрясу правду из всех, кто задолжал мне по тайнам. И зарекусь совать в них свой нос. Они до добра не доводят. Я убедилась на личном опыте. Меня зашивали четыре обычных хируга и два рэ-специалиста. Тридцать шесть порезов. Три осколка прошли рядом с жизненноважными органами. Сантиметр вправо или влево и… Врачи осматривали раны, делали перевязки. По их общему мнению кто-то отмолил меня у Человека.

Следующие две недели я провела за разговорами с психиатрами. Заботливые доктора задали тысячу и два вопроса. Упорно называли избавление от болезни попыткой покончить с собой. Я поддакивала исковерканному смыслу моего поступка: никто из песонала в тот вечер не обратил внимание на отражение в зеркале и не слышал предложения порождения Зверя, а это было именно оно, и ни один дядечка в зеленом халате не убедит меня в обратном.

Галлюцинации? Да, видела. Сейчас, уже нет. Лечение подействовало. Агрессия к людям? Нет-нет, я всех люблю. Хочу ли я жить? А кто не хочет! Роль выздоравливающей прилипла ко мне, словно вторая кожа, но я ощущала ее. Серую, рыхлую и с признаками разложения. Надеюсь, фальшивая шкура продержится еще немного, прежде чем я ее сброшу и покажу приобретенное обновленное перенесенными испытаниями лицо. Озаренное не кострами гнева, а посеребренное морозной свежестью бриллианта. Невозможно остаться прежней, станцевав на цыпочках на кончике иглы и удержавшись от падения.