Читать «Ангел на мосту (рассказы) (-)» онлайн - страница 7

Ну что ж, подумал Чарли, она права. Ведь ей необходимо поддерживать в себе чувство собственного достоинства. В ее самолюбии было столько детского простодушия! Она напоминала ему девочку из фабричного городка, который иной раз проезжаешь на машине: сидит себе такая девочка где-нибудь на окраине возле реки, на сломанной скамейке, облачившись в скатерть вместо мантии, и размахивает жезлом в своем королевстве сорняков, золы и двух-трех куцых цыплят. Как умилительна эта смешная и чистая гордость королевы окраин!

* * *

Она впустила его с черного хода; в гостиной, впрочем, все было по-прежнему. Камин пылал, она налила ему виски с содовой, и, как всегда в ее присутствии, у него было такое ощущение, словно он только что сбросил с плеч тяжелую ношу. Но на этот раз она почему-то жеманилась - то обнимет его, то выскользнет из его объятий, пощекочет его и потом отойдет в сторонку и начинает прихорашиваться у зеркала.

- Сперва просьба, - сказала она.

- Чем могу служить?

- Угадай!

- Денег тебе я дать не могу. Я, как ты знаешь, не богат.

- Я бы и не подумала просить тебя о деньгах, - возмутилась она.

- Так что же тебе нужно?

- Так, пустячок, одна вещичка, которая всегда при тебе.

- Если ты имеешь в виду часы, то ведь они ничего не стоят, а запонки у меня медные.

- И не часы и не запонки!

- Так что же?

- Нет, ты мне сперва дай слово, что подаришь, тогда скажу.

Чарли тихонько высвободился из ее объятий, потому что знал себя, знал свою податливость.

- Я не могу ничего обещать, пока не узнаю, чего ты хочешь.

- Одну маленькую-маленькую вещичку.

- Какую такую вещичку?

- Малюсенькую. Крохотуленькую.

- Говори же, чего ты хочешь?

Он схватил ее в свои объятия - только в такие минуты он и чувствовал себя человеком. Серьезный, мужественный, мудрый, невозмутимый Чарли Пастерн.

- А ты обещай!

- Не могу!

- Тогда уходи, - сказала она. - Уходи и не возвращайся. Слышишь? Никогда-никогда!

Произнесенная ее детским голоском угроза эта не казалась особенно убедительной, но Чарли тем не менее встревожился. Неужели возвращаться домой к миссис Пастерн с ее нескончаемым чувством собственного достоинства?

- Ну, я тебя прошу, скажи!

- А ты обещаешь?

- Ладно, обещаю.

- Я хочу, - сказала она, - иметь ключик от вашего бомбоубежища.

Удар был сокрушительный. Тяжелая тоска охватила его всего. Руки, ноги, грудь - во всем его организме не было точки, которая бы не ощутила невыносимого бремени этой тоски. Взлелеянный мистером Пастерном милый образ девочки из предместья разбился вдребезги, и острые осколки ранили ему душу. Так вот о чем она думала с самого начала, еще в тот первый вечер, когда только затопила камин, потеряла свою чековую книжку и угостила его виски с содовой! На какое-то мгновение вся его страсть к ней угасла, но только на мгновение. В следующую минуту миссис Флэннаган снова очутилась в его объятиях и, легонько поигрывая пальчиками по его груди, приговаривала:

- Ползи-ползи, мышка, к Чарли под мышку!

Острое, нестерпимое желание подкосило его вдруг, словно кто-то ударил его ребром руки под колено, и одновременно где-то в туго вращающихся жерновах его сознания вырабатывалась мысль о нелепости, о постыдной смехотворности этой застарелой привычки его тела. Но как перестроить свой организм? Как привести его в соответствие с новыми условиями бытия? Как внушить жадной, блудливой плоти элементарные понятия о политике, географии, всемирных катастрофах и катаклизмах? Грудь миссис Флэннаган была так кругла, так мягка, так благоуханна! Чарли снял с кольца ключик - кусочек железа в полтора дюйма длиной, согретый теплом его рук, - и опустил ей за ворот этот спасительный талисман. Призванный защитить его в час светопреставления.