Читать «Четыре дня бедного человека» онлайн - страница 7

— Поверь, оно заслуживает чтения вслух. Вот послушай. Если я правильно понял, оно адресовано редактору газеты. Выбираю самое лучшее место: «У меня всегда была склонность к изящной словесности…» Еще бы! Первая награда за сочинение!.. «Но, несмотря на это, я готов согласиться на любую должность, какую Вы соблаговолите мне доверить, даже на чисто административную.

Ложная скромность перед таким человеком, как Вы, была бы неуместна, и поэтому я достаточно откровенно скажу Вам, что знаю, чего стою». Нет, это просто восхитительно, что ты называешь сумму! Столько-то в месяц.

Франсуа Лекуэн стоит столько-то в месяц! И что тебе ответил этот милостивый государь?

— Кризис…

— Проклятье!

— Уверяю тебя, Рауль, это совсем не то, что ты думаешь! Меня преследуют неудачи. Жена уже год как в больнице. Последние четыре года вообще еле таскала ноги. Приходя вечером домой, я занимался хозяйством.

А потом, малышка…

— У тебя есть дочка?

— Да, Одиль. Шесть лет. У нее слабые легкие, пришлось отправить в горы. Она в Савойе, живет в крестьянской семье.

— И ты уже давно не платил за ее содержание.

— Откуда ты знаешь? Ну и больница… Мы не считаемся неимущими, поэтому приходится платить.

— Туда ты тоже задолжал.

— Жермена получила в наследство домик.

— Чего же ты не продашь его?

— Денег, которые за него предлагают, не хватит даже рассчитаться по закладным. Но из-за этой хибары мы причислены к имущему классу.

— А как ты потерял место? Попивал?

— Мой последний хозяин закрыл дело. Короче, полное невезение.

— Врешь.

Франсуа робел перед братом и ничего не мог с этим поделать. Десять лет разницы когда-то много значили.

А не виделись братья, если не считать краткой встречи в Париже, лет пятнадцать.

— Дай-ка твою рюмку.

— Не хочу.

— Дай рюмку! Ненавижу пить в одиночку. Ты обедал?

— Мы с Бобом обычно обедаем перед тем, как я иду в больницу.

— Готовишь ты? А кто моет посуду, и вообще?

— Поначалу на два часа в день приходила привратница.

— Со мной она была не слишком любезна. Тоже задолжал?

В комнате становилось жарко, хотя оба окошка были открыты. Высунувшись, Франсуа глянул на большие часы, служившие вывеской для лавки напротив. Они показывали половину десятого. Под часами слова, которые лезли ему в глаза все годы, что он живет на улице Деламбра: «Пашон, наследник Гласнера». На миг у Франсуа возникло желание еще чуточку высунуться и рухнуть в пустоту, на тротуар, в круг света от фонаря, стоящего прямо под его окном. Но Франсуа знал, что не сделает этого. Подойдя к столу, он схватил наполовину выпитую бутылку.

— Наконец-то! — ухмыльнулся Рауль.

— Что — наконец-то?

— Ничего. Выпей, малыш. Помнишь день, когда наш дед Найль так нализался, что обмочился в кухне?

Неожиданно для себя Франсуа нервно хихикнул.

— А наша святая мамочка еще незадолго до его смерти твердила: «Это не правда. Просто к концу жизни он утратил рассудок». Помнишь, Франсуа? И еще она утверждала, что состояние дед потерял по причине доброты душевной, дескать, поставил переводную подпись на векселях нуждающегося друга. Уверен, старина, что дед в тот вечер, когда подписывал векселя, был пьян как сапожник. Впрочем, одно другому не мешает: его сестра кончила жизнь в сумасшедшем доме.