Читать «Положитесь на матушку Одри» онлайн - страница 2

Сестра Тереза несла большой железный клин. Она была высокая и худая, с белым овальным лицом. Она несла клин перед собой в длинных, белых руках, как жертвоприношение. Губы ее под платом шевелились. Она молилась.

Сестра Пола несла молоток с длинной ручкой. Она была почти такая же молоденькая, как сестра Марта, но у нее было толстое, красное лицо и прыщи. Как только одни исчезали, тут же появлялись новые. Она несла молоток в толстой, красной руке, которая в эту холодную погоду была еще краснее от мытья. Конечно, именно из-за ее красных рук и прыщей матушка Одри поручила ей такое ответственное дело. Со стороны сестры Марты дурно было надеяться, что молоток не понадобится, но ей невыносимо было видеть, как самодовольно сестра Пола несет его в своей противной красной руке, когда ей самой нести было нечего.

Она не могла даже молиться, как сестра Тереза, она была слишком возбуждена. Это громадное дерево, с треском падающее. Матушка Одри, с синей пилой в сильной руке и с мотком веревки на другом плече — дерево, конечно, клонилось в нужном направлении, но для верности нужна была веревка. Хотя как они привяжут ее к дереву, сестра Марта никак не могла сообразить. Даже матушка Одри не смогла бы влезть на дерево и привязать ее, в этой одежде.

Но ее сомнения были напрасны. Матушка Одри захватила с собой еще и моток бечевки. Как только они остановились на хлюпающей лужайке и опустили свою ношу, те, кому было что нести, она извлекла его из складок своего облачения. Один конец она привязала к кирпичу, а потом позволила каждой из них попытаться захлестнуть им ветвь дерева. Когда бросала сестра Агата, оказалось, что она наступает на моток, и кирпич прилетел обратно и ударил ее по голени. Сестре Марте видно было, что она плачет за очками от боли и бешенства. Подумать только, старуха, а плачет из-за такой ерунды. Сестра Марта считала сестру Агату старухой, хотя ей было сказано, что той всего сорок три года.

После нее сделала попытку сестра Марта, но кирпич только описал нелепую петлю в воздухе, а потом запрыгал перед ними по дорожке. Когда попытку делала сестра Пола, она вообще не бросала кирпич, а толкнула своей короткой и толстой красной рукой. Он пролетел еще меньше.

«Молодец, Пола», — сказала матушка Одри.

За ней сделала попытку сестра Тереза, и кирпич взлетел высоко, только, к сожалению, на нем не было бечевки. Она смотрела, как кто-то бежит за кирпичом, и губы ее зашевелились быстрее.

Тогда сделала попытку матушка Одри. Она не бросила кирпич, а метнула. Он взлетел высоко-высоко, захлестнув ветку, на уровне водосточной трубы часовни, затем шлепнулся обратно в траву. Когда матушка Одри метала кирпич, расставив ноги и раскинув руки, в какой-то момент похоже было, что ее распинают. Не так, как Господа нашего, подумала сестра Марта, а как св. Патрика — это ведь он попросил, чтобы его распяли по диагонали, как крест у него на знамени, чтобы отличаться. Или это был св. Эндрю?