Читать «Великий охотник Микас Пупкус» онлайн - страница 20

"А если это не я, так кого ж тогда волки задрали?" — вдруг стукнуло мне в голову. Вскочил, схватил ружье, свистнул Чюпкуса, выскочил из хаты. Помчался на опушку, потому что еще никогда в жизни не слышал, чтобы сытый волк осмелился на такое злодейство.

Решил я во всем разобраться.

Спустил Чюпкуса с цепи, и пошли мы ранним утром в лес по волчьим следам. Шаг шагнем — овцу задранную найдем, другой шагнем — теленка ободранного заприметим, весь путь усеян зверьем порезанным и освежеванным. И никак я понять не могу, почему это волки так странно ведут себя: как будто не охотятся, а мстят кому-то.

"Ох, не к добру", — подумал про себя, но Чюпкусу пока ничего не сказал.

Вскоре открылось озерко, затянутое ряской, и пять ясеньков над ним. Стволы у них расщеплены, и в каждый по маленькому волчонку засунуто. У одних хвост, у других — уши, а у кого лапу защемило. Все пищат, скулят, высвободиться пытаются, а старые волки вокруг мечутся, воют, тявкают, защемленные места детенышам лижут. Неподалеку туши овец лежат, шкура с них содрана, но волкам не до свеженины.

"Не иначе браконьеры набезобразничали!" — смекнул я сразу. Подойти побоялся: разорвут меня серые за чужой грех. И велел Чюпкусу заманить старых волков в сторону.

Пес понимающе тявкнул и стремглав кинулся в лес. Волки за ним. А я тем временем освободил волчат, отнес в логово, уложил и помчался приятеля выручать. Но ему — как с гуся вода! Носится вокруг болотца, огромными ушами как крыльями хлопает, волков дразнит. Только они начнут настигать, нацелятся схватить его, Чюпкус мигом припадет к земле, и волки кубарем перекатываются через него, а мой пес, не ожидая, пока они очухаются, несется в другую сторону. А уж когда к нему стали прилипать забытые и брошенные охотниками жестянки, консервные банки, штопоры, крышки от бутылок и всякие прочие железки, у волков нервы и вовсе сдали, они поджали хвосты и отступили.

Пошли мы с Чюпкусом домой злые, как хорьки. Волки нас не преследовали. Но не давали мне покоя черные дела браконьера: ведь на такое даже звери дикие не способны.

— Ищи! — приказал я Чюпкусу, подтолкнув его на след двуногого зверя, и свернули мы на просеку. Вскоре след привел к дому истерзанного волками человека. Он лежал еле живой и чуть дышал.

— Плохо? — спросил я.

— Могло быть и хуже, — ответил он.

— А волчатам каково?

— Сосед, только ты никому не говори, — молил он, хватая меня за руки. — Это я на всех беду навлек… Моя вина… Больше никогда так делать не буду.

— Твое счастье, что больной, а то я бы тебе ногу защемил, знал бы, как это сладко. Ну, ничего, выздоровеешь, я тебя, ворюга ты эдакий, кошками затравлю, потому что доброй собаки на тебя жалко! — пообещал я ему и пошел было к двери, вдруг вижу — стоят в углу невиданные охотничьи сапоги из шкуры неведомого зверя. Длинные голенища разукрашены всевозможными железками, застежками, молниями, пуговицами, а подошвы на толстенной рифленой резине.

— Откуда взял? — строго спрашиваю.

— Да был здесь такой господин, — замялся больной.

— Что ему понадобилось?

— Да чучела звериные делал.