Читать «Mobilis in Mobili. Личность в эпоху перемен ед.)» онлайн - страница 3

В техно-научном мире мы подобны Гулливеру: то слишком велики, то слишком малы – всегда не того масштаба. Если смотреть на вещи с этой точки зрения, то требование простоты сегодня покажется вообще-то предвестьем варварства. Разбирая этот же пункт, следовало бы подробнее разработать вопрос о разделении человечества на две части: одна принимает этот вызов сложности, другая – тот древний и грозный вызов, что связан с выживанием рода человеческого. Вот, может быть, главная причина провала проекта современности, который, …в принципе относился к человечеству в его совокупности [Лиотар 1994].

В качестве культурных практик «исполняющего понимания» и преодоления познавательного эгоцентризма, используемых в методологии как ремесле сомнения, мы с достаточной степенью огрубления перечислим следующие: проблематизация, идентификация, деконструкция, децентрация, очуждение, остранение, феноменологическая редукция, обнелепивание, оксюморонизация, абсурдизация и т. п. Мы могли бы назвать эти техники своего рода инструментами парадоксологии, культурными практиками эмерджентности, а в ряде случаев – жесткой методологической хирургией, символом которой является «бритва Оккама».

Подобного рода культурными практиками эмерджентности, в том числе техниками «выбивания из седла», пользовались такие методологи, как, например, Г. П. Щедровицкий. И не случайно Александр Зинченко именует его «бродячим философом», подчеркивая тем самым отстраненность владеющего ремеслом сомнения методолога от той или иной «цивилизации статуса», той или иной господствующей идеологии, той или иной власти. «Бродячий философ», как вагант, является кочевником в пространстве и времени. Методолог, использующий культурные практики изменения фиксированных установок сознания, методологическую хирургию, мог бы произнести:

В Европе холодно. В Италии темно.Власть отвратительна, как руки брадобрея.О, если б распахнуть, да как нельзя скорее,На Адриатику широкое окно.Проповедуя методологию психологии перемен как мастерство и искусство сомнения, мне бы хотелось, используя образ О. Э. Мандельштама, распахнуть широкие окна возможностей познания изменяющегося человека в изменяющемся мире и пригласить читателей к плаванию в мире неопределенности, сложности и разнообразия без спасательного круга.

Ключевые идеи этой коллективной монографии рождались в диалогах сотрудников кафедры психологии личности факультета психологии МГ У, используя термин Дж. Г. Мида, со Значимыми Другими, со всеми теми, кто стремится построить преадаптивную психологию перемен, отвечающую на эволюционные вызовы нашего времени.