Читать «Газета День Литературы # 98 (2004 10)» онлайн - страница 70

Оба писателя создали как будто бы иллюзорных героев. В каком смысле? В американском. В Америке художественная литература называется словом "fiction" — выдумка, то есть сам термин отрезает эту литературу от реальности. Но чья реальность больше, тощего и нескладного рыцаря печального образа, живущего уже несколько веков в сознании людей или его привязанного к земным реалиям упитанного слуги?

И Дон Кихот, и Корчагин сражались за идеалы, не могущие в силу их высоты быть принятыми большинством людей. Но Корчагин в отличие от испанца уже не был смешным одиночкой. И рыцарь из Ламанчи нашел в двадцатом веке совсем не смешного последователя — Че Гевару, идеалом которого, как известно, был герой знаменитого романа Сервантеса. Подобные идеалы и их носители — дрожжевая закваска, без которой человечество давно бы заплесневело, сгнило, что говорится, на корню.

Должен оговориться, что моё сравнение Островского с Сервантесом ограничивается схожестью их жизненных путей, высотой подвижнических натур. Я совсем не собираюсь утверждать литературную равноценность двух романов. Образ, созданный воображением великого испанца, конечно, глубже, объёмнее русского героя. Корчагин-Островский — Дон Кихот в чистом виде. Сервантес носил в себе не только черты Дон Кихота, но и начало Санчо Пансы, недаром работал торговым агентом и сборщиком налогов.

В романе же автор "Дон Кихота" себя раздвоил и сумел гениально показать эту двойственность свойственную каждому человеку — двойственность духа и тела. Смешной рыцарь печального образа, хотя и одинок, но всегда востребован, пока ему служит его оруженосец. Оруженосец добродушно посмеивается над причудами господина, но верой и правдой служит ему. И он тоже бессмертен, пока предан своему фантазёру-хозяину. Это нормальный баланс жизнеспособного мира: низшее служит высшему. Если же главной фигурой становится слуга-тело, смех заканчивается, начинается трагедия. Мы накануне такой трагедии. Мир, в котором человек — "вечное чело" — живёт ради того, чтобы обслуживать нужды тела, обречён на уничтожение. Как это уже бывало не однажды в истории, обречённые меньше всего думают о спасении, их волнует пир во время надвигающейся чумы..

Наша страшная революция была попыткой выдернуть мир из этого чумного пира, вернуть в опустившееся до биологического уровня человечество Дон Кихота. Он возвратился в лице Лениных, Островских, Олегов Кошевых, сестры и брата Космодемьянских и многих других. Попытка оказалась заразительной для Китая, Кубы, Вьетнама, но она оказалась слишком мучительной для большинства людей планеты. Поэтому баланс Дон Кихота и Санчо Пансы в основной массе человечества складывается пока в пользу второго. Но Санчо Панса всё равно будет искать своего хозяина, потому что без хозяина ему не выжить. Человек был задуман Творцом как гомо сапиенс, а не гомо жующий и пьющий. Когда антропоид деградирует, наступают катастрофы. Недаром так пристален сегодня интерес к причинам гибели Атлантиды. Хотя можно вспомнить другие примеры, более поздние и реальные: Вавилон, Содом и Гоморру, поздний античный Рим.