Читать «Плач по концепту» онлайн - страница 12

Персонаж Дивова рожден быть Героем. Не в том плане, что он подобно Гераклу уже в колыбели давит всяких гадов. Нет, ему предстоит пройти множество испытаний, пережить боль и утраты и лишь тогда принять на свои плечи ярмо героя. Он закаляется подобно стали в уже основательно подзабытом романе. Именно вокруг героя разворачивается напряженное полотно повествования. Только он — ось окружающего мира, но никак не его идеал, а лишь человек на своем месте, мастер, профессионал. Как известно, профессионал — это не тот, кто вообще не совершает ошибок, а умеющий нести ответственность за совершенные. Герой Дивова не ищет проблем мироздания, дабы немедля рассечь их гордиевы узлы, он просто живет, любит, страдает и всего лишь чуточку любуется собой.

Он всегда несколько сверхчеловек — хотя бы в силу умения преодолевать себя. Впрочем, поздний дивовский герой уже почти свободен от презрительно-брезгливой маски, предназначенной для толпы — уважая себя, он уважает других. Такое отношение к самому себе — это не отсутствие рефлексии, а, скорее, своего рода комплекс полноценности, присущий цельной и самодостаточной личности (не путать с примитивной «белокурой бестией»!). Герой Дивова не однозначно положителен и не бесспорно отрицателен — он просто безусловно живой человек. И потому он вне определенного концепта. Чем и хорош. Когда Дивов пытается навязать концепт силой, происходит, простите за каламбур, «выбраковка».

Персонаж Дивова не изображает по воле автора настоящего мужчину, а им является — в рамках предоставленной свободы текста. В отличие от героя Олди — Одиссея, скрытом в каждом из нас, дивовский герой — это тот, кем читатель хотел бы стать, по возможности, без вступительных испытаний и не бронзовея при этом прижизненным монументом. Эффект правдоподобия возникает, как мне кажется, в силу феномена, прекрасно описанного в свое время Г. Л. Олди — автор «вкладывает себя». Олег Дивов добивается эффекта близкого знакомства с героем, не придумывая его, но вливая в него себя. Иногда, правда, чувство меры отказывает, и слова автора начинают подозрительно напоминать внутренний монолог героя (речь, разумеется, не о «Толковании сновидений»). Не могу судить, насколько автор похож на собственных героев, но все они, наверно, похожи на своего создателя.

Мне лично представляется этакий суровый, пышноволосый и мускулистый красавец с кавказской овчаркой на поводке, горными лыжами в руке и сигаретой в углу рта. Человеку вроде меня — приверженцу свободной одежды и мягких кресел, из всех животных предпочитающему шиншиллу (в крайнем случае хомячка) — этот образ, прямо скажем, не очень близок. Одно хорошо — матрос ребенка не обидит (понимайте, как знаете!). И все же в герое Олега Дивова есть свое обаяние, внятное и не особенно падким на него. Он наследует героям ранних книг братьев Стругацких и возрождает их — может быть, пока еще с большим уклоном в сторону «Парня из преисподней», но явно на фундаменте «Обитаемого острова» и «Трудно быть богом»…