Читать «Дневник 1982 года» онлайн - страница 5

— Приезжал сюда Гена Гусев — ка­кое жалкое ничтожество! Как обыч­но, напился, без умолку болтал, всем льстил и перед всеми заискивал, солид­ности никакой. Я пытался, уведя его к себе, поговорить о делах, он стал бол­тать, что говорил обо мне с Беляевым, что тот будто бы даже одобрял меня. Карелин считает, что врёт, ибо врёт всегда. Это, видимо, верно: он врёт от ничтожности.

— Скорупа прислал мне вёрстку. Статейка получилась, как водится, «с направлением», хотя книга — дрянь. Очень важно, если она появится. <... > Перечитал сейчас: очень сильно. Оце­нит ли кто-ниб[удь] и когда-ниб[удь], что мы даже в нашем осадном положе­нии всё же их атакуем?!

— У Журавлёва скандал: задержа­ли книгу [Д.С.] Лихачёва, перепугав­шись тайного постановления о борь­бе с религией. (Приняли всё же, зря я вопрос задавал! Нашли, так сказать, главного врага сов[етской] власти. Характерно всё же, что вслух боятся говорить, и то слава Богу!). Он очень храбро сражается, снял копию раз­громной и хамской рецензии Шамаро (солиднее не нашли, а это по рекомен­дации кого-то из отдела пропаганды ЦК), вовлёк в борьбу ещё многих, в том числе и самого старого масона. Теперь Викулов предложил перейти к нему зав[едующим] критикой.

— В Новый год Казакова дала по морде Исаеву, подошла к нему, кстати, с женой Евтуха, тот тоже подскочил и завопил: За бляшку прячешься! — по­казывая на лауреатный значок. А за­тем написал на бедного Егора телегу в ЦК. Пусть, их никого не жалко.

— Внимательно прочёл книгу Селезнёва — необычайно сильное впечатление, я даже не ожидал. 30 листов, а не оторвёшься, хоть и есть обычная Юрина самоупоённая болт­ливость. На каждой почти странице торчат гвозди, о которые не только Озеров с Кулешовым, но и самый средний марксист-филолог старой школы изранят свои бедные клешни. Постоянные (хоть и по мелочам) вы­пады в адрес Сиона. Эпиграфы и ци­таты из Нового Завета, слово «Бог» всюду исключительно с прописной. Очень тепло изображены Катков и Победоносцев, даже портреты приве­дены (впервые за 60 лет!), а Щедрин и Тургенев очень плохо, поэт-демократ Курочкин просто гадок. Парижская коммуна бранится устами Страхова и Достоевского, а автор помалкивает. Народовольцы даются прямо отрица­тельно, а ведь есть хрестоматийное высказывание Бланка. Словом, и так далее. Строго говоря, всё это тянет на постановление ЦК и разгон издатель­ства. Причём тема центральная, Пу­анкаре всё же легче было замолчать. Тут их собственные Вильчики не вы­держат, да и Кулешовым трудно стер­петь и Пете Николаеву, ведь у них-то хлеб изо рта вынимают! И тираж 150 000! И за границу книга пойдёт! Но, думаю, ничего не будет. Сионские наши старцы настолько одряхлели, что даже будущее внуков не могут обеспечить.

— Добавление про Римму (лю­бопытно, что 28 лет назад она была в гостях у меня на дне рождения, а мне было 20!): она к 50-летию просила зал Чайковского, а там, говорят, с 65-го, когда был юбилей Шолохова, более никто не выступал. Исаев ей отказал, тогда она его и стукнула. Марков их «мирил», а в знак «перемирия» ей. дали зал! Говорят, они ликуют.