Читать «Дневник 1982 года» онлайн - страница 25
Сергей Семанов
— Подсчитал на июнь 1982: средний возраст членов — 70, кандидатов — 66, секретарей (их лишь 3) — 69. 11 человек — 70 лет и старше. Да они рухнут все, и довольно скоро, но придут люди, младше нас. А нам (в лучшем случае!) останутся лишь мемуары.
Эко: об арестах и обысках 6 апр[еля] поспешно сообщила «Монд». Верный признак: значит, из них!
— Мне передали (Л.), что в апр[ельском] номере «Посева» было краткое сообщ[ение] о следствии над Ивановым и что вызывали Глазунова, меня, нескольких офицеров из Генштаба и КГБ.
Обсуждал тут, писать ли письмо Андр[опову], что выбросили из редколлегии и вообще. Не знаю. Тут то же, что выступать или не выступать открыто против Михалкова год назад, или подавать в суд на «ЛитРоссию», или публично выступить о Медунове. Т.е. надо выбрать между выжиданием и резкими, прямыми действиями. Не могу решиться. Инерция тянет к выжиданию. Угрозы тому способствуют, семья заставляет быть осторожным.
— Двоюродный: Лощиц написал «для истории» Никите Михалкову: не надо мне денег за право экранизации (это 4 тыс.), лёгкие деньги легко и тают, со светлым вас Христовым Воскресеньем; расчёт был верен — Никита тут же бросился в «мерседес» и помчался к главбуху с воплем: как, вы до сих пор не заплатили этому светлому бессребренику!.. Если уж деньги лишние, а ты православный, то пожертвуй их на храм.
— Ректор пединститута с помощью партсекретаря убрали Щагина. На его место — пустой, безликий человечек. Бранили и статью Кузьмина. Да, этого следовало ожидать. Боковым следствием будет то, что меня не утвердят. Заколодило нас. <... >
— Агажимент означает повышенное внимание и указывает цель. Обдумываю абсентеизм как лучшее средство. Видимо, дело идёт под огласку и даже под прессу. Вокруг возникнет отчуждение.
— 12 мая арестован Бородин. Полагают, что это опять вокруг Глазунова — он был у него присным; возможно, Глазунова приглашали по делу Иванова. «Посев» сообщал о нём, обо мне и «нескольких офицерах Генштаба и КГБ».
— Ясно, что дело Иванова будут давать не келейно, а, напротив — с привлечением внимания, иначе не стоило бы городить суд и вызывать меня. Карл уже предрекал, что в прессе будет. Характерно и то, что Евсеева не приглашают, а ведь и дела какие-то совершали, ясно тут всё. Андропов вёл это дело через ЧК, теперь доведёт его как идеолог. Картина проясняется, но это не в нашу пользу. Подумал тут: в апреле меня выбросили с работы, в июле — вызвали в ЧК и угрожали уголовным делом, в октябре — республиканский минпрос не утвердил мне полставки, в декабре — скандал вокруг «Нашего [современника]», в январе — попытка увольнения именем ЦК, в марте привод в Лефортово, в июне же. Густо меня обложили. Уверен, что не только нервный Гусев, но и Скорупа какой- ниб[удь] сдохли бы от всего этого, растаяли, как свечи. Закалили. Только долго ли будут закалять ещё?
