Читать «Дневник 1982 года» онлайн - страница 10
Сергей Семанов
— Кулешов сам подошёл ко мне (мы лишь раскланивались, как соседи), сделал комплимент по поводу статьи об Еленине (хотя недавно ругал её Карелину), а потом спрашивает: а какого вы мнения о моей статье? Я сказал, что в его статье главными врагами — а он напечатался не в «Воплях», а в «Правде», — выглядят не воровство, не пьянство, не разложение сов. строя, не уезжающие понятно куда, а бедные Кожинов и Селезнёв. Он очень заволновался, стал длинно говорить, что он за точную науку, а они врут, что он рязанский мужик, а отец его, рабочий, погиб в 37-м, что для «них» Россия — средство лишь наживы, а он воевал. Я осторожно возразил, что Кожинов и Селезнёв бедные, а если он хочет обличить воров и невежд — вот, пожалуйста, Озеров. Он ещё более разгорячился, обозвал Озерова, потом опять стал бранить «руссистов»: вот Бор. Леонов, этот жулик, вот Юшин, просил меня помочь Юшиной, его жене, тоже вот пишет об Есенине. Я опять его прервал: если хотите быть объективным, побраните Кожинова — и Озерова, тогда все скажут: молодец Кулешов! Еще сильнее разволновался, даже рассердился, видно было, что этот ход его очень раздражает: раз, что вы мне навязываете принудительный товар, а вот у них жёны еврейки. Я отмежевался с шуточкой, и с шуточкой же мы разговор прервали. Но как волнуется! А ведь я не стал бы спрашивать, скажем, что думает друг Марка Еленина о моей статейке. Потом Кулешов снова ко мне подошёл, опять завёл разговор на ту же тему, бранил их, упирал, что жена у него русская. но почему Кожинов искажает факты?! Я ему напомнил про Лобанова, когда он его ругал в «ЛГ», и, перемежая слова комплиментами, сказал, что Озеров и К° используют его как шабес-гоя, что многие так и воспринимают его статьи и будут говорить, что Кулешов еврей или жена у него еврейка. Он опять стал страшно горячиться, бранил Храпченко, потом перешёл на Палиевского: он свою книжку, к[отору]ю все ваши так любят, издал четыре раза, а где же этика, работает зам. директора, чиновник, выступал на дискуссии «Классика и мы», а почему в печати не выступает, объясняет Храпченко за границей, где по-английски написано мэн, а где вумэн. Опять бранил Озерова и выдал: ни Озеров, ни Кожинов. Волнуется он очень.