Читать «Аполлон-13» онлайн - страница 249

Жидкий кислород не мог выйти из бака при сверхнизкой температуре и относительно малом давлении. Но один из специалистов задал себе вопрос: что случится, если воспользоваться нагревателями? Почему бы не подогреть жидкость, чтобы кислород сам испарился через вентиляционную магистраль?

– Это самое лучшее решение проблемы? – спросил Джим Лоувелл специалиста стартовой площадки, когда в рабочем здании Мыса было созвано совещание по данному вопросу.

– Лучшее, что мы смогли придумать, – ответил тот.

– Над баком провели все необходимые испытания?

– Провели.

– Вы не обнаружили других отказов?

– Не обнаружили.

– А сливная труба не потребуется во время полета?

– Нет.

Лоувелл ненадолго задумался.

– А сколько времени потребуется на полный демонтаж бака и замену его на новый?

– Всего сорок пять часов. Но еще нам потребуется провести его испытания. Если мы пропустим стартовое окно, то полет придется отложить, по крайней мере, на месяц.

– Хорошо, – очнувшись от задумчивости, сказал Лоувелл, – если вам так удобно, то и мне тоже.

Месяц спустя, на проводимых на Мысе слушаниях Комиссии Кортрайта, Лоувелл защищал свое решение.

– Я согласился с таким вариантом и рассуждал так, – сказал он, – Если это сработает, мы взлетим вовремя. Если нет, мы, возможно, заменим бак, и запуск будет перенесен. Никто из команды предстартовых испытаний не знал о негодном термостате и не думал, что случится, если нагреватели проработают слишком долго.

Но так случилось, что в этом баке был негодный термостат с контактами на 28 вольт и нагреватели были включены на очень и очень долгое время. 27 марта, за пятнадцать дней до намеченного старта «Аполлона-13», были включены тепловые спирали во втором кислородном баке модуля номер 109. Инженеры рассчитали, что для полного испарения кислорода из бака потребуется повышенное давление в течение восьми часов. Восьми часов вполне достаточно, чтобы температура в баке возросла выше 27-градусной отметки, но специалисты понадеялись на термостат. Однако, когда этот термостат подошел к критической температуре и попытался разомкнуть цепь, оказалось, что повышенное напряжение 65 вольт приварило его контакты.

У специалистов стартовой площадки Мыса не было никакой возможности узнать, что у этого маленького компонента, призванного защищать кислородный бак, приварены контакты. Тот инженер, которому было поручено наблюдать за процессом опорожнения, видел по приборам, что контакты термостата замкнуты, как это должно быть, если температура не поднялась выше допустимой. Единственной возможностью понять, что система работает неправильно, оставался установленный в приборной панели стартовой площадки индикатор, который постоянно отслеживал температуру внутри кислородных баков. Если его стрелка поднимется выше 27 градусов, то специалист поймет, что термостат накрылся и сможет вручную отключить нагреватель.

К несчастью, стрелка индикатора приборной панели вообще не могла подняться выше 27 градусов. Учитывая малую величину вероятности того, что температура внутри бака поднимется так высоко, конструктор, проектировавший приборную панель, не видел причины задирать верхний предел индикатора выше 27 градусов. Так что дежуривший в ту ночь инженер не знал и не мог знать, что из-за приваренных контактов термостата температура в этом баке поднялась выше 500 градусов.