Читать «Будапештская миссия» онлайн - страница 11

Надо учитывать, что Майский вносил свои предложения в январе 1944 года. Тогда ещё только разворачивались операции Советской армии на Балканах, направленные на выведение из войны Румынии и Венгрии, выход на соединение с югославской освободительной армией и вступление в Болгарию. Эти операции оказались нелегкими — например, после сравнительно быстрой победы в Румынии Венгрия перешла на сторону союзников лишь в декабре 1944 года, а венгерскую столицу удалось взять лишь в январе 1945 года. Перемирие СССР, США и Англии с новым венгерским правительством было подписано лишь 20 января.

Но только ли устремлением — кстати, вполне логичным и законным получить на западных границах СССР не "санитарный кордон" 20 — 30-х годов, а по меньшей мере безопасных соседей диктовалось желание Сталина максимально скоро покончить с разгромом фашистской Венгрии и вермахта на её территории?

Кого и чего боялся Сталин

Иосиф Виссарионович Сталин был, казалось, не из боязливых. В юношеские годы принимал участие в дерзких террористических акциях большевистской партии, нуждавшейся в финансовых средствах. Неоднократно бежал из ссылок. Даже если и сделать скидку на возможное, но ещё не доказанное сотрудничество с полицией, — все равно эти предприятия были небезопасны. Да и все тщательно задуманное восхождение на верхушку партийной пирамиды, и до него плотно занятую крупнейшими политическими деятелями, — разве это был не только коварный расчет, но и смелый замысел?

Часто приводится апокрифическое заключение великого психиатра Бехтерева, диагностировавшего где-то в 30-х годах у Сталина паранойю. Конечно, многие действия генерального секретаря ЦК ВКП(б) находятся вне логического объяснения, особенно его кровавые расправы со своими самыми верными друзьями и соратниками. Но с другой стороны, в этих актах просматривается серьезная последовательность человека, который готов жертвовать всем, даже самым личностно-дорогим, во имя поставленной цели.

События военных лет не ослабили внутреннюю подозрительность Верховного главнокомандующего. Миновала критическая ситуация осени 1941 года, когда Сталин был готов поверить даже Черчиллю, умоляя его прислать английские войска на укрепление советско-германского фронта. Или был готов на новый сговор с Гитлером, посылая через болгарского посла Стаменова согласие уступить Украину и Прибалтику, лишь бы вермахт прекратил свое наступление. Но стоило отбить натиск врага, как вернулась старая формула недоверия. Любопытный штрих: когда Сталин в 1941 году посылал одного из своих лучших разведчиков Василия Зарубина на пост руководителя легальной резидентуры в Соединенные Штаты, то Зарубин с некоторым удивлением услыхал в качестве первостепенного задания:

— Следите, чтобы Черчилль и американцы не заключили с Гитлером сепаратный мир и все вместе не пошли бы против Советского Союза!

Эти слова вместе с Зарубиным выслушал и руководитель внешней разведки НКВД — его Первого управления — Павел Фитин. Чему же удивляться, что не только Зарубин, но и вся система резидентов и источников была нацелена на эту задачу? Эта установка, данная в начале войны, действовала все военные годы — и особенно с того времени, когда после сталинградского перелома стала ясной перспектива победы.