Читать «Заговор» онлайн - страница 40

—    Одну минуту, товарищ Русецкий. СандинИ... йталь-янский летчик. Вы не помните его имени?

—    Помню. Рудольфо Сандйни. Мы были с ним друзьями.

—    Рудольфо Сапдини... Вот именно. Его зовут именно Рудольфо Сапдини. Дорогой товарищ Русецкий! Ты меня извини, дорогой, мы с тобой продолжим паш разговор немного позже. У меня важное дело. Иди отдохни с часок.

—    Хорошо, Иван Николаевич.

Старкевич никогда не видел Петрищева таким возбужденным. Он заходил по комнате, потирая руки, что-то бормоча себе под нос. Потом остановился перед Ростиславом Павловичем:

—    Вот что, друг мой! Если окажется, что ваш протеже дружил с генералом Рудольфо Сандини, авиационным адъютантом диктатора Муссолини... Вы понимаете, что это значит? Генерал Сандинй, хоть и официально йо-

сит титул авиационного адъютанта диктатора, на самом доле занимается вопросами агентурной разведки. Именно он курирует все вопросы работы по сбору информации на ту же тему, которая так интересует нас с вами. И может случиться, что ваш подопечный выведет нас прямо на ту жилу, которую мы с вами, как настоящие рудокопы, шце,м в безбрежной степи и готовы перекопать ради этого сколько угодно бесполезной земли. Сейчас я сделаю срочный запрос в Париж, и если окажется, что инструктор по аэропланам при генерале Врангеле и нынешний генерал Сандини — одно и то же лицо, тогда вашему протеже нет цены. Позовите мне Жака, полковник, срочно позовите мне Жака.

Старкевич пошел за метрдотелем, и когда вернулся с ним в гостиную, Петрищев уже заканчивал писать что-то. Поставив подпись, он протянул бумагу седому благообразному Жаку:

—    Немедленно ,в Париж... Пусть сегодня же ночью полковник Анжольви сообщит мне все данные.

—    Но, месье генерал, уже скоро вечер.

—    Передайте приказ сделать все сегодня же.

—    Слушаю, сир.

Жак ушел, а Старкевич молча сел в кресло. Пауза затянулась, и только через несколько минут Петрищев сказал:

—    Вот что, друг мой, идемте-ка погуляем немного. И еще вот что, распорядитесь, чтобы ваши гости гуляли и обедали в разное время. Никак нельзя, чтобы они видели друг друга. Теперь — особенно.

—    Я уже принял все меры к этому.

—    Однако Чернецов видел Русецкого.

—    Понимаю. Я ужесточу режим для обитателей мезонина. Пусть совершают прогулки только при луне. Я подниму их собственное представление о себе до уровня небес: ведь их драгоценные лица могут увидеть чужие глаза? На мой взгляд, опи поймут это правильно.

—    Контрразведчик конечно же оценит ваши, слова. Итак, в путь? Надеюсь, вы содержите парк в надлежащем виде?