Читать «Inside out: моя неидеальная история» онлайн - страница 6

– Не двигайтесь!

Затем обмотала его голову полотенцем и повезла в больницу. У него был перелом черепа, и еще долгое время после того, как ему все зашили, он выглядел как Франкенштейн.

Вскоре после рождения Моргана мы переехали из Розуэлла в Калифорнию – она стала первым местом в списке переездов, которым ознаменовалось наше детство. Мама догадалась, что у папы появилась любовница, поэтому сделала то, чему ее учила бабушка, – увезла его от «проблемы». Мне кажется, женской половине нашего семейства не приходило в голову, что, когда вы переезжаете со своим неверным мужем в другой город, вы забираете с собой эту проблему, и, куда бы вы ни уехали, она всегда остается с вами.

Для большинства людей переезд имеет большое значение, поскольку влечет перемены: необходимость арендовать жилье, пережить трудности и стресс при обустройстве на новом месте, найти нового врача, химчистку, продуктовый магазин. Это еще если не заводить разговор о детях, их обучении в новой школе, маршруте школьного автобуса и так далее. Все это требует длительных обдумываний, подготовки и планирования.

У нас же была совершенно другая картина. Мы с братом подсчитали, что на протяжении нашего детства мы меняли как минимум две школы в год, а обычно и больше. И мне, казалось нормальным, пока я не увидела, как живут другие семьи. Когда я слышала рассказы, что у некоторых лучшие друзья появились еще в детском саду, то не могла себе этого представить.

Все начиналось с предчувствия, что что-то готовится, планируется, а потом в одночасье мы уже едем на одном из наших транспортных средств. Их мои родители неоднократно меняли на протяжении многих лет: ржавого цвета «Форд Мэверик», коричневый «Форд Пинто», бежевый «Форд Фалкон». Все они были совершенно новыми. За исключением голубого «Шевроле Бел Эйр» 1955 года. Часто переезд был необходимостью: папа так хорошо выполнял свою работу – он и правда был профессионалом, – что в результате его приглашали в команду газет из других городов. От нас требовалась только поддержка. Надо сказать, что в раннем возрасте переезд не кажется чем-то грандиозным или сложным. Поэтому мы просто следовали за ним, не задумываясь.

Второй раз я попала в больницу из-за почек в одиннадцать лет. Совпадение это или нет, но меня положили туда после еще одной измены отца. Конечно, тогда я не знала, что папа изменял, да и не могла как-то повлиять на это. Но в то же время меня не покидала мысль: может быть, таким способом я выражала свое отношение к тому, что происходит дома? Моя болезнь на какой-то период времени была как «пластырь на болячке» – папа вспоминал про свою семью.

По иронии судьбы, в тот момент наш быт казался необыкновенно улаженным: несколько лет назад мы вернулись в Розуэлл, и я почувствовала себя дома. Мы жили в милом трехкомнатном домике на ранчо. У меня была своя комната, где стояла розовая кровать с балдахином и покрывалом такого же оттенка. Морган делил комнату с Джорджем, младшим братом папы. (Джордж жил с нами с тех пор, как мне исполнилось пять лет. Какими бы странствующими ни были мои родители, они приняли его не задумываясь, когда скончалась бабушка и моему дяде некуда было идти. Для меня он был как старший брат.) Мы подружились с четырьмя ребятами, которые жили на нашей улице, и бегали туда-сюда между домами. Это было первое место, где у меня появились друзья, которых я действительно помню.