Читать «Йу с морских островов» онлайн - страница 14

Как проворно она вскочила и, застясь от солнца, старается разглядеть его из-под ладони!

Залаяла собака, и Саймка цыкнула на неё, чтобы старик не насторожился.

Тут Йу понял, что стосковался по ней, и пристал к берегу.

Вот он уже рядом с нею, и она, всплеснув руками, обхватила голову, и засмеялась, и задрожала, и прильнула к нему, обливаясь слезами, и о чем-то просила, и тараторила, и была точно без памяти — то пряталась у него на груди, то обнимала за шею, и уж ласкала и целовала его, и никак не хотела отпускать!

Но колдун сразу почуял неладное; засев в своей шубе, как в берлоге, он бормотал заклинания, созывая волшебных мух, поэтому Йу побоялся ступить на порог, чтобы не оказаться между колдуном и мухами.

Старый лопарь был зол.

С тех пор как в Нурланне поменяли старые лодки на новые, никто больше не шёл к нему на поклон, чтобы купить поветерь, и все его богатство пошло прахом. Он так обеднел, что впору было идти по миру. И оленей у него совсем не осталось, кроме одной-единственной важенки, которая паслась в ограде.

Тут Саймка подкралась сзади на цыпочках и шепнула, чтобы Йу торговал у старика важенку.

А Саймка завернулась в оленью шкуру и стала у порога, чтобы старик за дымом не мог ничего толком разглядеть, кроме серого пятна, и подумал бы, что это привели важенку.

Тогда Йу положил руку на голову девушки и начал торговаться.

Колпак кивал и кивал, но старик плюнул в очаг, так что в огне зашипело. Старик нипочём не соглашался продать важенку. Йу стал набавлять цену.

Но старик только ворочался, вздымал тучи золы и крикливо грозился. Шуба кишела мухами, и мех на ней шевелился.

Когда торг дошёл до меры серебра, старик высунул нос из шубы и осторожно выглянул наружу.

Но он тут же втянул голову обратно и продолжал бормотать по-шамански, пока торг не дошёл до семи полных мер.

Тут колдун затрясся от смеха. Он решил, что взял за важенку дорогую плату.

А Йу подхватил Саймку на руки и бегом пустился с ней к лодке, но Саймка всю дорогу кутала спину в оленьюшкуру чтобы загородиться от колдуна.

И вот они отчалили от берега и вышли в море.

Саймка на радостях захлопала в ладоши, потом схватилась за весло и тоже стала грести.

В небе загорелись сполохи и раскинулись над землёй гребешком, зеленые и красные отблески ярого света плясали по лицу Саймки, длинные языки протягивались вниз, чтоб лизнуть её щеки.

Саймка вступила с ними в споры; она убеждала, размахивая руками, глаза её метали искры, быстрый язычок работал без умолку. Губы, брови, лоб — все в ней было полно красноречия.

Наконец огни померкли; она примостилась у него на груди, и Йу ощутил на щеке её тёплое дыхание.

Под рукой у него лежала копна её чёрных волос, он их погладил и удивился, какая она вся нежная и хрупкая, и как сильно бьётся её сердце, словно он поймал пугливую куропатку.

Йу укрыл Саймку оленьей шкурой, а волны бурного моря качали лодку, словно колыбель.

Они все плыли и плыли, пока над ними не спустилась ночь, и все мысы и острова, все птичьи утёсы скрылись из виду.