Читать «Gothic Love. История о признающих только черный цвет» онлайн - страница 113

– Следи за языком, Рэйм, твои догадки и гроша не стоят, а обвинения в мой адрес более чем несущественные. В момент гибели Деймана я был в Петербурге, а когда погиб твой приятель, я был с вами на концерте, разве нет?

– Да, все так, – карта Ромы была бита. Но человек, потерявший друга и знавший о Коле, не станет так цинично отзываться об их смерти, корчить гримасы.

– Не знаю как, но это ты сделал, это твоих рук дело.

– Я вижу, ты неплохо осведомлен об этих происшествиях, – Миттернахт задумался, затем вытянул руку, сделал шаг и хотел было что-то сказать, но Рома попятился от него, как от огня, приближаясь к краю.

– Осторожней, – сказал Миттер совершенно спокойно.

– Разве тебя волнует моя жизнь или моя смерть? Так же, как волновала смерть Деймана, когда ты подталкивал его к краю, отбирая у него жизнь? Просто ответь, что такого тебе сделали эти двое, что ты так жестоко с ними поступил?

– Я их не убивал, – сказал Миттер.

– Что? – взорвался Рома. – Миттер, ты болен, черт возьми! Ты псих!

– Я не убивал их, – так же спокойно, но уже с надрывом сказал Миттер.

– Дейман был твоим другом! Неужели после его смерти ты можешь спокойно спать? Ты же даже на похоронах его был!

– Я НЕ УБИВАЛ ЕГО! – закричал во весь голос Миттер. Пламя колыхалось от ветра, который появился из ниоткуда. Его крик произвел на Рому более чем отрезвляющий эффект.

– Не убивал? – переспросил Рома, не понимая сам, что говорит.

– Нет, я был в Петербурге, и эта новость стала для меня большим ударом.

– Но… – Рома хотел что-то сказать, но лишь посмотрел на свои ладони.

– Не сходится? – усмехнулся Миттер. – Как тебе там, на краю? – Рома действительно стоял на самом краю этажа, перегородок, отделяющих пол от улицы, на такой высоте не было, и пятки Ромы находились уже за пределами этажа. Он шагнул вперед, затем еще и еще. Подойдя к одной из колонн, он облокотился и перевел дух.

– Не сходится, – сказал он.

– Оно и не сойдется, Рэйм, и не мечтай. Я действительно не убивал никого из перечисленных тобой людей. Дейман был моим другом, – Миттер начал шагать по этажу, огибая факела и даже грея о них руки. – Он мне был как брат, мы вместе занимались эзотерикой, я привел его в свою компанию, чтобы познакомить с девушкой, которая мне нравилась. Она была простушкой, я так и сказал об этом Дейману, и каково же было мое удивление, когда я увидел, как они мило беседуют! Я тогда ничего ему не сказал, но почувствовал, что связь между ними стала крепка, и решил выяснить отношения. «Дейман, я что-то не понимаю тебя: у Вас с Марго так много общего или уже успела возникнуть какая-то симпатия?» – «О чем ты? Мало того, что не знакомишь меня со своей «простенькой девчонкой», а лезешь в наши отношения с Марго?» – «Отношения? Когда ваша болтовня вдруг стала отношениями?» – «Миттер, да что с тобой? Тебя это вообще не касается», – «Не касается? А если я скажу тебе, что хотел тебя познакомить с Марго, что ты скажешь тогда? Она, та самая простушка, что мне понравилась в этой компании», – «Марго?» – Дейман засмеялся во весь голос, – «Простушка»? Да она самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречал. У нее чистая душа, и помыслы чисты. Она удивительна», – «Замолчи!» – закричал Миттер. – «А ты не смей повышать на меня голос и затыкать мне рот. Если для тебя что-то значит дружба, я думаю, ты оставишь нас в покое. Извини, что все так…» Дейман не знал, что для меня значила Марго, что я любил ее, возможно, сильнее, чем он, что она мне была небезразлична даже после его слов. Общение с ним пришлось прервать, но мысль о том, что она счастлива с ним, что они любят друг друга – сводила меня с ума. Тогда я решил уехать в Петербург. Тот вечер мы провели в Амбрелле, сидели у костра, пили вино. Я для себя все решил, старался не обращать внимания на них, а они словно смеялись надо мной. И тогда я все для себя решил. Я решил высказать все, что чувствую, но не в лицо, а написать на стене о своей боли. Спустился этажом ниже и написал текст. Да, я знаю, о чем ты подумал, но знаешь, я владею этим языком в совершенстве. По крайней мере, могу писать и читать без словарей.