Читать «Петрашевцы» онлайн - страница 12
Unknown Author
Запомним пути общественного развития, прогнозируемые Чаадаевым: оба они сводятся к христиан-
скому социализму. Не меньший интерес, чем письмо Чаадаева, представляет для нас статья А. Мицкевича, написанная во Франции под впечатлением известия о смерти великого русского поэта, — «Пушкин и литературное движение в России». В этой статье Мицкевич так характеризовал последекабристский период в творчестве Пушкина: «Что творилось в его душе? Проникалась ли она в тиши тем духом, который вдохновлял творения Манцони или Пеллико . . .? А может быть, его воображение было возбуждено идеями в духе Сен-Симона или Фурье? Не 8наю. В его стихотворениях и в разговорах можно было приметить следы обоих этих стремлений».43
Манцони и Пеллико — известные итальянские романтики, чьи произведения отличались религиозными настроениями, христианским смирением, сосредоточенным анализом состояния уединенного человека и т. п. Отдельные черты такого рода можно найти в творчестве позднего Пушкина, особенно в стихотворениях 1836 г., но идеи в духе Сен-Симона или Фурье трудно обнаружить у русского поэта. Возможно, Мицкевич имел в виду свои разговоры с Пушкиным о гармоническом обществе будущего, о том времени, когда «народы, распри позабыв, в великую семью соединятся».
Во всяком случае, указание Мицкевича является важным свидетельством «следов» интересов, проявляющихся в пушкинском окружении к идеям французских утопических социалистов.
Но особенно увлекалась этими идеями радикальная русская молодежь. В студенческом кружке Герцена и Огарева в тот же период учение Сен-Симона было самым почитаемым. Несколько позже они стахп изучать и труды Фурье. Как отметил Огарев в своей более поздней «Исповеди лишнего человека» (1864),
Ученики Фурье и Сен-Симона,
Мы поклялись, что посвятим всю жизпь Народу и его освобожденью,
Основою положим соцьялиам.
В. Г. Белинский в 1836 г. в черновом варианте статьи об «Опыте системы нравственной философии» А. Дроздова (редактор «Телескопа» Н. И. Надеждин
сильно сократил статью; рукопись лишь недавно обнаружена И. Т. Трофимовым) истолковал учение Фихте как своеобразную предтечу утопического социализма: «Фихте сказал, что государство, как все человеческие постановления, стремится к собственному уничтожению и что цель всех законов. . . — сделать ненужными все законы. . . Да, оно наступит, это время, царства Божия, когда не будет ни бедного, ни богатого, ни раба, ни господина . . . когда все люди признают друг в друге своих братий во Христе. . .».44
В начале 40-х годов социалистическая литература хлынула в Россию уже массовым потоком.
К идеям великих утопистов очень сочувственно отнесся Белинский. Он переходил тогда из гегелевской идеалистической сферы в область конкретных проблем русской жизни, становился на позиции революционного демократизма. В письме к В. П. Боткину от 8 сентября 1841 г. он торжественно объявил: «... я теперь в новой крайности — это идея социализма, которая стала для меня идеею идей, бытием бытия. . .».45 46 47 Правда, Белинский и Герцен с самого начала неодобрительно воспринимали утопические крайности Фурье (главным образом, мелочную регламентацию быта). Замечательны в этом отношении дневниковые записи Герцена от 24 марта 1844 г.: «... у сенсимонистов и фурьеристов высказаны величайшие пророчества будущего, но
