Читать «Олени в горах» онлайн - страница 32

D ечером мы грузились во Владивостоке. Рейс был срочный, и капитан приказал пассажиров на корабль не брать.

Даже матроса у трапа поставил, чтобы он никого не пускал.

Да всё равно не уследили.

Вышел я утром на палубу. Корабль в открытом море идёт, земли не видно. Погода тихая, солнышко светит. Смотрю — по палубе воробей прыгает, поклёвывает что-то между досками. Увидел меня воробей, зачирикал и перелетел на мачту, сверху на меня поглядывает. Перья у него на груди ветер раздувает, а хвоста нет. Наверное, потерял в драке.

А корабль идёт в Петропавловск-на-Камчатке.

Гнать воробья нельзя уже — не долетит до суши, погибнет в волнах.

«Что ж,— думаю,— с ним делать? Раз уж на корабль пробрал

ся, пускай остаётся».

Так и поплыл с нами воробей. Днём на палубе прыгал, а на ночь прятался под брезент в шлюпку, чтобы ветром не сдуло в море.

Я уже и забыл про воробья. На пятый день пришел наш корабль в Петропавловск и под разгрузку стал у причала. Команду списали на берег. Я тоже в город пошёл — купить папирос.

Когда обратно в порт возвращался, смотрю — на улице рыбаки стоят и что-то разглядывают на дереве. Подошёл ближе — а это наш бесхвостый воробей прыгает по веткам.

Спрашиваю у рыбаков, чему они удивляются. Рыбаки мне говорят:

— Ворон у нас на Камчатке много, а воробьёв совсем нет, вот и удивляемся, как он сюда попал.

— Этот воробей,— говорю,— на нашем корабле из Владивостока приплыл; наверное, хочет здесь поселиться.

Засмеялись рыбаки:

— Пускай живёт! Места всем хватит.

Пришёл я на корабль и рассказал, что воробей остался в Петропавловске.

Кто-то даже в город побежал смотреть воробья, только не нашёл его. Наверное, в сопки улетел с воронами знакомиться.

Выгрузились мы и взяли обратный курс на Владивосток.

А когда к Владивостоку подходили, подул сильный ветер и сорвал со шлюпки брезент.

Стал я его закреплять, смотрю, а в шлюпке на дне бесхвостый воробей сидит! Меня увидел — «черр!» закричал и выпорхнул из шлюпки. Видит — земля близко, и без оглядки полетел во Владивосток.

Не понравилась ему Камчатка. А может быть, вороны его оттуда прогнали?

БЕЛЕК

Куда ни глянешь, вокруг одни льды. Белые, зеленоватые, блестящие на солнце. Я стал вглядываться в узкую полоску воды, которую разрезал во льдах наш корабль. И вдруг увидел два чёрных глаза. Они смотрели на меня со льдины, медленно проплывавшей мимо.

— Стой! Стой! Кто-то за бортом! — закричал я.

Корабль замедлил ход и остановился. Пришлось спустить шлюпку и вернуться к льдине.

Льдина была покрыта искрящимся снегом. И на снегу, как на одеяле, лежал белёк — детёныш тюленя.

Тюлени оставляют своих малышей на льду, и только утром приплывает к бельку мать, покормит молоком и опять уплывает, а он весь день лежит на льдине, весь белый, мягкий, как плюшевый. И если бы не большие чёрные глаза, я его не заметил бы.

Положили белька на палубу и поплыли дальше.

Я принёс ему бутылочку молока, но белёк пить не стал, а пополз к борту. Я оттащил его обратно. И вдруг из его глаз покатилась сначала одна слеза, потом вторая, и так и посыпали градом. Белёк молча плакал. Матросы зашумели: надо скорее положить его на ту льдину. Пошли к капитану. Капитан поворчал-поворчал, но всё же развернул корабль. Льды ещё не сомкнулись, и по водяной дорожке мы пришли на старое место. Там белька снова положили на снежное одеяло, только на другую льдину. Он почти перестал плакать.