Читать «Драма российской истории: большевики и революция» онлайн - страница 31

О том, что за «шатания» та или иная социал-демократическая группа заслуживает отлучения от партии, говорил ЛД. Троцкий в связи с рассмотрением вопроса о социал-демократической группе «Борьба». Обвиняя «Борьбу» в политической переменчивости за примирительную позицию в противостоянии с «экономизмом», он призвал применить по отношению к ней карательные меры: отказать этой социал-демократической организации в приглашении на съезд. Такой отказ, по его мнению, мог быть предупреждением всякой оппозиционной группке¹⁴. В результате обсуждения вопроса о «Борьбе» было принято решение о роспуске группы, которому та и подчинилась.

Многие делегаты съездаг демонстрировали антидемократизм своего партийно — классового подхода по разным поводам. В процессе обсуждения общеполитической части программы партии делегатом В.Е. Поса — довским (Мандельбергом) был поставлен вопрос: признавать ли за де — мократическими принципами абсолютную ценность, или же они должны быть подчинены исключительно выгодам партии? Возобладало мнение, что интересы партии — абсолютная ценность. Отвечая на поставленный им же вопрос, Посадовский заявил: «Нет ничего такого среди демократических принципов, чего мы не должны были подчинить выгодам нашей партии». На реплику из зала: «И неприкосновенность личности?», последовало твердое: «Да! и неприкосновенность личности!» Мысль о подчинении демократических принципов интересам революции и партии поддержал Плеханов. «Для революционера, — говорил он, — успех революции — высший закон, и если ради успеха революции потребо — валось бы временно ограничить действие того или другого демократи — ческого принципа, то перед таким ограничением преступно было бы останавливаться». Конкретизируя это утверждение, Плеханов сослался на возможность отказа от принципа всеобщего избирательного права и даже разгона парламента в случае, если бы тот оказался не соответствующим правилу «благо народа — высший закон». Это заявление вызвало неоднозначную реакцию. «Тов. Плеханов, — заметил делегат Е.Я. Егоров (Левин), — не принял во внимание, что законы войны одни, а законы конституции — другие. Мы пишем свою программу на случай конституции»¹⁵. Этот малозаметный тогда эпизод свидетельствовал о рано проявившейся тенденции абсолютизировать революционную целесооб — разность как критерий действий партии. Такой подход таил в себе опас — ность. Кто мог гарантировать сдерживающие начала в классовой борьбе по отношению к побежденному противнику, или необходимую в поли — тике терпимость по отношению к колеблющемуся временному союзнику, или к несогласному товарищу по партии? О жестокой логике этого опас — нейшего принципа, ставшего нормой в годы сталинщины, тогдашние уча — стнйки II съезда партии, наверное, и не подозревали. Только в 1917 г. после прихода к власти большевиков Плеханов осознал всю пагубность отказа от демократических принципов во имя диктатуры пролетариата.