Читать «Der Architekt. Без иллюзий» онлайн - страница 12

Андрей Леонидович Мартьянов

— Да ну, — недовольно отмахнулся Дитрих. — До весны нам здесь делать решительно нечего! Вы за окно гляньте, Альберт!

Поезд медленно шел по заснеженной голой степи. Всех цветов — белого, серого и черного, появлявшегося, когда мы проезжали мимо выгоревших зданий на редких станциях. Мир монохромной фотографии, без единого яркого пятна.

— Выпьем, — решительно сказал обергруппенфюрер и потянулся за початой бутылкой «Круазе». Хороший алкоголь пришлось сюда везти из Берлина, когда неделю назад я напросился на самолет Дитриха, летевший в Днепропетровск. — Кроме как свински нажраться, идей никаких…

С бокалом в руке я прошелся вдоль окон вагон-салона. Темнело, при вечернем освещении равнина становилась сине-фиолетовой. Как обычно — ни единого огонька. Пустыня пустыней. Если абстрагироваться от реальности, можно без особых затруднений вообразить, что находишься в Антарктиде или Гренландии.

…Мне пришлось отправиться в Рейхскомиссариат Украина по настоятельной просьбе доктора Тодта, который во время декабрьской инспекции имел возможность лично убедиться в разразившейся транспортной катастрофе невообразимых масштабов — ни с чем подобным мы не сталкивались за все два с половиной года войны, начиная от Польской кампании. Войсковая организация с пресловутой русской зимой не справлялась, и дело было даже не столько в природных условиях (поверьте, в Норвегии ничуть не теплее!), а в системном крахе инфраструктуры на перерастянутых коммуникациях.

Главным врагом оказался не мороз, а расстояния, кроме того, русские при отступлении старательно уничтожали все железнодорожные объекты — за минувшие дни я успел вдоволь насмотреться на взорванные депо, водокачки и поврежденное полотно. Разумеется, среди эйфории, порожденной успехами прошлых лета и осени, никто всерьез не задумывался о восстановлении транспортной сети, ограничиваясь лишь самым необходимым ремонтом. Казалось, что вот пройдет неделя или две, максимум месяц, боевые действия в России прекратятся, и уж тогда можно будет заняться делом в спокойной обстановке, но…

Но теперь мы имеем то, что имеем. Намертво вставшие поезда с техникой и боеприпасами. Раненые, насмерть замерзшие в вагонах. Некоторые части оказались в полной изоляции в редких поселках и городишках, без снабжения и продовольствия.

На нашей встрече в Хинтерзее 27 декабря доктор Тодт прямо сказал: «Зреет недовольство. Пока что глухое, неявное, но тем не менее это настораживающий и печальный факт. Если мы не предпримем немедленных действий, наши армии на Востоке окажутся в сложнейшем положении…»

Совершенно аналогичные слова я слышал от чиновников Рейхсбана и генералов ВВС из штаба моего старого друга Эрхарда Мильха — те, кто непосредственно сталкивался с почти непреодолимыми проблемами, не питали никаких иллюзий.

Решение выработали меньше чем за час. Управление строительства автобанов берет на себя восстановление железных дорог центра и севера России, мне отводится самый тяжелый участок: Украина. Пришлось высвободить тридцать тысяч рабочих и инженеров, настоящая трудовая мобилизация — между прочим, фюрер не соглашался с этой идеей на протяжении двух недель, и только панические сообщения в Ставку заставили его подписать подготовленные мною бумаги. Чего нам стоило промедление, я хорошо осознал, прилетев в Днепропетровск.