Читать «Cекреты балтийского подплава» онлайн - страница 10
Олег Стрижак
Комиссар же впал в неизъяснимый восторг. Радостно напыжился и, тыча пальцем в орудие, заорал: "Товарищ Сталин! Это — пушка!"
"А ти — пистолет?" — с презрением спросил Вождь. Сунул трубочку под усы и недовольно ушел.
Чтобы лучше понять юмор Вождя, нужно вспомнить, что словом "пистолет" на гвардейском жаргоне времен царизма звали бойкого, ловкого офицера, юного хвата, покорителя женских сердец.
Вожди уехали.
Весь вечер, от ужина до вечернего чая, на партийном собрании песочили комиссара. "Товарищ Сталин герой Гражданской войны! Величайший полководец! Организатор всех военных побед! Ему ли не знать, что такое пушка!.."
А ночью, пока стояли у пристани, комиссар исчез. Исчез бесследно. Будто и не было его ни когда на свете. И фамилию его тотчас забыли.
Мне показалось, что Грищенко исчезновение комиссара нравилось. Не любил Грищенко комиссаров.
Грищенко вообще не любил власть имущих. К Главному штабу, к правительству, которые и в 70-е годы, когда счет побед прояснился, не дали ему Золотую Звезду, относился иронически.
Пантелеева, который в войну был начальником штаба Балтфлота, Грищенко ненавидел. Грищенко считал, что если бы не Пантелеев, то Ленинград избежал бы многих бед в 41-м году. К Трибуцу, который командовал флотом, Грищенко относился холодно и спокойно: "Убийца..."
Трибуц был вознесен в командующие волной 38-го года. Анкета его, говорят, была замарана: отец Трибуца при царе был начальником тюрьмы. Сталину, кажется, нравились люди с такой анкетой: будут служить, как цепные псы, гробить людей тысячами, лишь бы выжить самим.
У Трибуца много грехов на душе. Таллинский переход: когда умнейшие головы в штабе рекомендовали идти северным или южным фарватером, а Трибуц повел флот центральным фарватером, через минные поля, и потерял половину флота и почти все транспорты с вывозимыми из Эстонии войсками. Чтоб прикрыть завесой свои грехи, Трибуц санкционировал (в войну!) массовые аресты и расстрелы офицеров флота. В 41-м в Либаве капитан-лейтенант А. командовал большим эсминцем "Ленин". Эсминец стоял в доке, с разобранными механизмами. Немцы нагрянули, наши оставили Либаву. Чтоб корабль не достался немцам, А. взорвал его. Трибуц приказал расстрелять А,— за уничтожение боевого корабля. Ещё в 70-е годы вдова тщетно добивалась реабилитации своего мужа. Отставной Трибуц был непреклонен, и почему-то, для Кремля он оставался главным авторитетом. Не знаю, чем кончилось это дело.
Из мрачнейших страниц жизни Трибуца — лето 43-го.
Весной немцы и финны наглухо перекрыл горло Финского залива сетью из мощного стального троса. От берега до берега. Наверху сеть держали буи, внизу якоря. Залив перед сетью был густо заставлен минами. Сверху все это простреливалось артиллерией, контролировалось авиацией и противолодочными кораблями. Разведка авиацией, авиафотосъемка показали, что заграждение непреодолимо. Штабные учения показали, что ни одна лодка, не пройдет это заграждение. Посланные в разведку лодки вернулись ни с чем. Сеть не преодолевалась ни поверху, ни по дну. Ее нельзя было ни прорвать ударами корпуса, ни перепилить. Торпеды проходили сквозь сеть, не взрываясь.
