Читать «Тупик с незапертой дверью» онлайн - страница 27

— Конечно, конечно, — Гиляров снял куртку и повесил на вешалку. — Можно?

— Да конечно же, — Ольга взяла его за руку и потянула в комнату. — Папочка, к тебе Сережа...

Григорий Александрович полулежал в широком кресле с высокой спинкой. На нем была войлочная куртка со шнурами вместо пуговиц, на ногах шлепанцы. На коленях Водолагина лежал блокнот и какая-то книга.

— Здравствуйте, Григорий Александрович, как съездили?

— Здравствуй, Сергей... Хорошо съездил, если бы не выматывающие душу поезда. Никак не могу привыкнуть, — он пожал Сергею руку, — ночью не засну, а днем места себе не нахожу... Уговаривал, уговаривал Евгения Павловича обратно самолетом лететь, а он их как огня, видимо, боится... Ни в какую... Как дела в лаборатории?

Сергей заулыбался, но молчал, и Водолагин вдруг посерьезнел и с плохо скрытым волнением посмотрел на Гилярова.

— Неужели?

— Ага... — Сергей открыл папку и протянул ему пачку фотографий, сделанных «Поляроидом» с дисплея осциллографа. — Вот посмотрите... Теперь вот это, это... Это... Вот обсчеты машины, — Гиляров достал гармошку из широкой ленты, которая обычно стоит в печатающем устройстве ЭВМ.

Григорий Александрович быстро пробежал глазами фотографии, полистал гармошку, еще раз просмотрел фотографии и поднял глаза на улыбающегося Гилярова.

— Вот это подарок! — он встал с кресла и прошелся по комнате. — Вот это подарок... — Водолагин постучал кулаком по левой ладони. — Ну теперь мы на коне... Сколько проведено экспериментов?

— Около двухсот... Но положительный результат зарегистрирован только в пятидесяти.

— Значит так, Сергей Александрович, с завтрашнего дня переходим к серии экспериментов по программе, в которой получены результаты... — Водолагин вдруг остановился и быстро поглядел на Гилярова. — Постой, а как ты успел за две недели столько сделать?

— А мы в две смены работали и по субботам и воскресеньям...

И тут только Водолагин заметил, как осунулся Сергеи. Под глазами появились мешки, ссутулился. Лицо землистое, глаза лихорадочно поблескивали. Ему стало до боли жаль своего аспиранта, захотелось сказать что-то теплое, доброе. Григорий Александрович вдруг вспомнил свою молодость, академиков Иоффе и Сканави, с которыми ему пришлось долго работать, и те сумасшедшие дни, когда они буквально гнали взашей своих молодых коллег из лаборатории, и те ночи, которых так не хватало, и многое другое, такое близкое, родное и уже невозвратимо далекое. Он подошел к Сергею вплотную и положил руки на плечи.

— А вот это никуда не годится... Приду на работу, поговорю с Медведевым очень круто; Черт знает, что: не успел уехатъ, как он «будни Сизифа» устраивает... Кто еще работал с тобой?

— Не скажу. — Гиляров мрачно посмотрел в сторону, — вы нам запретите, а тут дела разворачиваются...

— Скажешь, — Григорий Александрович погрозил блокнотом, — еще как скажешь... В общем так, эксперименты откладываются на неделю, всем отдыхать... Медведеву я позвоню, и он оформит вам отгулы, и чтобы это было в последний раз. Понял меня?