Читать «Война за небесный мандат» онлайн - страница 50

 

- Кто песню сыграет сначала? Хочу отдохнуть от войны. Мне так одиноко, ромалы, вдали от родимой страны! Арийцев наследники древних, успели весь мир прошагать. Друзья, я ведь тоже кочевник, но только устал кочевать. - Завыл от тоски император, печаль захлестнула глаза. Стекла по щеке бородатой совсем не скупая слеза. - Поймите, ромалы, мне тяжко! Я душу желаю излить! - разорвана с треском тельняшка, повисла на поясе нить. - Тангуты, кидани, журчени, Матильда, Пусянь и Даши. Кто больше истории ценен - о том рассказать поспеши, с особым певучим прононсом, вещей раскрывающим суть, мужчинах из камня и бронзы - и женщин воспеть не забудь.

 

Покуда гудели шарманки, а кто-то на скрипке играл, в объятиях знойной цыганки уставший Пусянь задремал. В покое ночном разгляделся чудесный и сказочный сон. Как будто в Машине Уэллса вернулся к началу времен. На карте волшебной Пусяню тогда рассмотреть довелось ландшафты иных очертаний, другую небесную ось. Пасутся быки-минотавры, не знают двора и кола. Там в небе парят птерозавры, пугая размахом крыла. Зубастый дельфин волоокий - моря бороздит зевглодон. Скользят над землей диплодоки - все стадо пятьсот килотонн. Свои проявляя рефлексы, зубов обнажая клыки, из джунглей выходят ти-рексы, бегут аллозавров полки. О них не расскажут Плутархи и сам Геродотос-отец, но жрут черепах эндрюсархи - волчата в одежде овец. Забавны, как древние мопсы (но клюв попугайский у них), гнездо стерегут цератопсы, когда нападет дейноних. Элита кошачьих народов (Пусянь красотой поражен), несутся в степях махайроды, за ними бежит смилодон. Убийцы, стервятники, воры - добыча прилипла к когтям - зловещие Птицы Террора за ними идут по пятам. У быстрой речушки на склоне, где ящер едва не погиб, следит за водой барионикс и быстрыми стайками рыб.

 

Неважно, восток или запад, куда б не направился вождь - земли освежающий запах, и теплый, и ласковый дождь. Стрижей оглушающий щебет звучит от зари до зари. Травою украшены степи - ее не топтали цари, ведущие толпы номадов, лишь дикие звери бегут. Лягушек ночные рулады разбудят болотистый пруд. Лесов неприступные стены, где с кедром соседствует ель; цветение слив белопенных, прекрасной малиновки трель в ушах сладкозвучие точит и звонкий рисует узор. Слетит огнегрудый комочек на трав полноцветный ковер. И в небе погаснет не скоро Луна, где живет селенит - она освещает просторы, лучами в ночи серебрит. Весна перед новым рассветом моргает ресницами век, не зная, что с этой планеты исчез навсегда человек...

 

Во рту с отвратительным вкусом, едва оценив красоту, владыка державы тунгусов проснулся в холодном поту. Подругу решил не тревожить... Сбежала! Пусянь возмущен. Цыгане убрались в Камбоджу, а может куда-то еще, в индийские джунгли и кущи, где Новый не знают Завет. Вернемся к проблемам насущным. Пусянь собирает совет.

 

- Британцев осталось немного.

 

- Довольно. Щадить христиан. Живых приготовить в дорогу. Приказ - переплыть океан. И в новом особом законе об этом сказать напрямик: "Рабов для бохайских колоний послать на другой материк". Пускай ужаснут океаны, где чайка над морем кричит, английских рабов караваны! Для спин приготовьте бичи! Остатки мятежников горных в колодки забить молотком. Работайте, саксы, упорно - ведь солнце еще высоко! Пусть каждый узнает - отныне, навеки, почти навсегда Британия стала пустыней, в руинах лежат города. Как будто на теннисном корте последний закончился сет. Ослепшие глазки Линортис глядят с укоризной в ответ. Спросите у волка на пашне, что скоро отходит ко сну - спросите у мертвых и павших, кто выиграл эту войну?!