Читать «6-я батарея. 1914-1917 гг. Повесть о времени великого служения Родине» онлайн - страница 4

Эта растерянность в дальнейшем никак не разрешается. Оно и понятно: распоряжение удерживать часть берега реки Сан в районе Радымно было следствием неправильной оценки Ставкой положения русских войск после Горлицкого прорыва. Не понимало командование и отдавало неудачные приказы. Тем более не понимали офицеры. Тем ярче подлинность этого печального свидетельства эпохи… Ведь спустя столетие после окончания войны, имея на руках подлинные документы, к тому же проанализированные профессиональными историками с вынесением соответствующих вердиктов, так трудно поставить себя на место обыкновенного офицера! Что думал и чувствовал он, не имеющий понятия, что напишут впоследствии специалисты об операции, в которой он принимал участие, какими причинами, глядя с птичьего полета, объяснят успех или неудачу боя? У такого офицера есть лишь его частная задача, которую ему необходимо выполнить, неся ответственность не только за доверенный боевой участок, но и за своих людей. Поэтому вкус к жизни на войне, как «узкая», «специфичная» точка зрения, но раскрытая читателю максимально в тех рамках, в которых она существовала для мемуариста (и тысяч ему подобных), – тоже драгоценное качества книги.

Все эти достоинства «6-й батареи» ценны и сами по себе, но не только. Возвращение именно таких воспоминаний в Россию, к современному читателю, в наше время важно еще и для правильного усвоения того смыслового пласта, который представляет собой для нашего народа история Первой мировой войны и который был до сих пор крайне слабо включен в национальную картину мира. А это, в свою очередь, мешало постижению тех нравственных и духовно-исторических уроков, которые преподала эта война. В течение многих десятилетий Первая мировая для нашего народа была «не своей войной»: непонятной, непонятой, неоцененной. И дело даже не в том, что один из крупнейших в мировой истории военных конфликтов требует изучения и понимания слишком большого объема информации, постоянного открытия новых источников и освоения значительного числа исторических «белых пятен». В конце концов, за сто лет, прошедших с ее начала, все-таки немало (пусть недостаточно, неисчерпывающе, но немало) было сделано для исследования событий. Но это не отменяет, так сказать, системности забывания Первой мировой войны коллективным сознанием народа. Двадцатый век осуществил это забывание столь эффективно, что и по сию пору средний житель России едва ли соотносит себя и свою судьбу с историей наиболее широкоохватной и кровопролитной из всех (за исключением лишь Второй мировой) войн, которые вела наша страна с внешним противником. Не только «сороковые роковые», но даже значительно более отдаленная во времени Отечественная война 1812 года оказываются намного лучше «присвоенными» коллективным сознанием нашего народа. Почему-то психологически более естественно нынешний российский обыватель воспринимает себя наследником тех, кто гнал с русской земли наполеоновские полчища (не говоря уже боровшихся с гитлеровцами), чем потомком тех, кто обагрял своей кровью галицийские поля и карпатские перевалы.