Читать «58 с половиной или записки лагерного придурка» онлайн - страница 217

На пороге стоял невысокий носатый молодой человек. Он представился:

-- Леня Генкин.

Сообщил, что москвич, сюда приехал к маме, сейчас работает экономистом. Пришел он за нами: нас ждут в одном доме.

-- Кто ждет?

-- Вы их не знаете. А они про вас слышали -- от общих друзей.

Мы не поняли, но упираться не стали. Оделись, пошли за Леней -- очень уж не хотелось оставаться, как написали бы в старину, наедине со своими невеселыми мыслями. Правда, кроме них в доме были еще собака и храпящий на полу Клементьев, но от этого мысли веселее не становились.

Идти пришлось недалеко: домик, куда привел нас Леня Генкин, стоял возле самых ворот соседней 9-й шахты. Это было типичное шанхайное жилище -нескладное, потому что сооружалось не за один присест, обезображенное пристройками, плохо оштукатуренное, крытое толем не первой свежести. Главный "шанхай" располагался в стороне, возле короба теплопровода. Там домишки были еще хуже -- полуземлянки с крохотными оконцами. Сказать по правде, и эта хижина не показалась нам дворцом.

Но когда через низенькую дверь мы прошли, пригнувшись, внутрь; то увидели чистую, обжитую, уютную комнату, увидели хозяев, которые улыбались нам, совсем незнакомым, словно долгожданным любимым родственникам. И плохое настроение улетучилось в одну секунду.

"Улыбались совсем незнакомым" -- сказано неточно. С хозяйкой дома я был хорошо знаком, хотя видел ее всего один раз и то издали. Это была Тамара Пономарева -- "Таня" из нашей междулагерной переписки. Теперь у нее был муж -- Гарри Римини.

А их сосед по квартире, Яша Хомченко -- тот действительно только слышал про нас. Зато очень давно: он поступил на режиссерский факультет ВГИКа вскоре после нашего ареста. Пришел он туда после фронта . Воевал хорошо, чему доказательством была хромая, в пандан фамилии, нога. Учился тоже хорошо, но недолго: стал обсуждать с приятелями пути мирного усовершенствования социализма -- ну, и дообсуждался. Дали Яше восемь лет, так что сел он после нас, а вышел раньше. Он познакомил нас с женой Алей.

На белой скатерти стояли бутылки и тарелки с роскошным угощением. Мы было умилились -- чем заслужили?! Но выяснилось, что Тамара празднует день рождения; а тут и мы подвернулись. Пришли еще гости, все сели за стол. Первый тост был:

-- За тех, кто в море!

Так пили за тех, кто еще оставался в лагере. На Инте для бывших зеков этот первый тост был так же обязателен, как "За Сталина!" для сов. и парт. работников.

Мы были счастливы. Пили весь вечер и не пьянели -- или так нам казалось... Свобода это рай!

С этого дня Томка и Гарик стали нашими очень близкими друзьями -- позже выяснилось, что на всю жизнь.

Одна из двух пар, живших в домике, была смешаная. Не в том смысле что, он еврей, а она русская. Хотя и это имело место в обоих случаях. Кстати, Тамара даже кидалась когда-то на своего следователя с криком "Убью, жидовская морда!" Гарри называл ее -- "моя антисемитка со стажем". На вопрос Юлика, почему же она, с такими установками, вышла замуж за еврея, Томка ответила: