Читать «58 с половиной или записки лагерного придурка» онлайн - страница 124

**) Здесь я немного грешу против истины: Юлий Дунский и сам пытался покончить с собой -- в кировском тяжелом лагере. Его совершенно несправедливо посадили в карцер. И он, вспомнив мой бутырский опыт, разломал стёклышко очков и вскрыл себе вену на локтевом сгибе. Ему это удалось лучше чем мне: он повредил еще и артерию. И развлекался тем, что сгибал и разгибал руку: разогнёт -- кровь бьёт фонтанчиком на белёную стенку... Кровавый узор увидел, заглянув в глазок, надзиратель. К этому времени Юлик был уже без сознания. Его забрали в лазарет, с трудом выходили. Больше он этой попытки не повторял -- до 23 марта 1982 года, когда, измученный болезнью, застрелился из охотничьего ружья.

***) Мне кажется, одинаково со мной "дышал" писавший о лагере покойный Яков Харон. А вот о жене Харона, Стелле (Светлане) Корытной кто-то мне сказал:

-- Что за человек! Восемь лет просидела, а ничего смешного рассказать не может!

(Грех смеяться: она ведь тоже покончила с собой -- на воле).

Бытие, конечно, определяет сознание -- но и сознание в известной степени определяет бытие; хотя бы позволяет -- если воспользоваться боксерской терминологией -- "лучше держать удар".

****) Свинарка Верочка Лариошина рассказала мне: когда получила срок (не очень большой, по бытовой статье), её парень сказал на последнем свидании:

-- Вера, в лагере ты, конечно, будешь с кем-нибудь. Это я раз

-- 240 -решаю, по-другому там не прожить. Но если забеременеешь, я тебе не прощу: значит, ты отдавалась с чувством.

Над этим довольно распространенным поверьем -- что беременеют только, если "кончают вместе" -- я тогда посмеялся. Но вот недавно прочитал в газете, что американские ученые экспериментально установили: одновременный оргазм очень повышает шансы на зачатие.

Верочка вышла на свободу, не забеременев. Она была очень хорошенькая -голубые глаза, длинные ресницы -- но боюсь, ничем не истребимый запах свинарника отпугивал кавалеров.

Х. ЧУЖГА, ПРОЕЗДОМ

С каждым лагпунктом, где я побывал -- а их, сейчас посчитаю, было девять -- связана какая-нибудь мелодия. С Чужгой, где мне предстояло пробыть недолго, это, как ни странно, гавайский вальс-бостон:

Honolulu moon, now very soon

Will come a-shining

Over drowsy blue lagoon...

Нет, гавайцев там не было. Хотя население ОЛПа-9 было интернациональным: русские, западные украинцы, поляки, эстонцы, литовцы, латыши, немцы...

Вместе с Ираклием Колотозашвили, научившим меня словам и мелодии "Honolulu moon", мы поражались бесстыдству властей: собрали в лагеря чуть не пол-Европы, хитростью и обманом выманили из за

-- 241 -падных зон Германии власовцев и вообще всех побывавших в немецком плену (кажется, это будущий министр ГБ, генерал Серов, ездил по Тризонии, уговаривал), а по радио гремят бодрые патриотические песни:

...Хороша страна Болгария, а Россия лучше всех!..

...Не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна!..

И еще:

Бананы ел, пил кофе на Мартинике,