Читать «500 метров» онлайн - страница 154

А я ходил мрачный:

— Но ведь бежит Макдермотт! Олимпийский чемпион!

— Что чемпион? Он самый слабый из ям ер и кап цеп. Ом еле попал в команду и то лишь за старые заслуги...

Когда имерикапец начал бег, я понял: никакой медали не смогу подарить Родине. Никакой! Рич ярд Макдермотт бежал стоя. От начала н до конца, В сумасшедшем, колоссальнейшем темпе. Он бежал так, как сграктнчсски немыслимо бежать конькобежцу. Невероятный бег. Человека не должно было хватить на □00 метров. Но его хватило! И он отмолотил 500 метров словно 150.

Если бы Макдермотт стартовал в первых парах, он без всякого сомнения стал бы олимпийским чемпионом во второй раз. Во время его бега каток был залит лужами...

Второй раз Макдермотт встал на моем пути. В Инсбруке он отобрал золотую медаль. Сейчас бронзовую. Из-За этого человека я пробегал четыре лишних года. И снова.,.

Я вспоминаю, как однажды ответил на вопрос корреспондента:

— Какие ваши планы?

— Я не реваншист. Но мечтаю выиграть у Макдермотта.

Мне очень хотелось рассчитаться. Но американец совершил невозможное—серебряная медаль его'. А бронза? Никому...

Какова же была картина в спринте? Келлер стал 530

олимпийским чемпионом. Макдермотт и Томассон получили серебряные медали. Я показал третий результат—

На вопрос, почему проиграли все фавориты, Стд-ауки, Б.тетчфорд, Муратов, Лепешкин, я отвечаю так;

■ - Олимпиада есть Олимпиада!

— Олимпиада! — вот ответ на вопрос, почемv все спринтеры, которые имели в активе 39 с десятыми, не могли показать приличного времени и Гренобле, -Олимпиада!

— Они не знали характеру Олимпиады!

Помню, как Валерий Муратов, выступивший иа Олимпиаде очень плохо, сиял коньки.

— Так вот ты какая, Олимпиада?!

Меня и Келлера (почему-то выбрали меня?) пригласили иа студию телевидения. На вопрос журналистов, почему он выиграл, Келлер ответил:

— Я выиграл потому, что слишком поздно приехали в Гренобль русские. В своем последнем старте в Давосе Гришин уже сравнялся со мной. Но я успел приспособиться к искусственной дорожке, а они встали на нее лишь за один день. Подвели их переезды...

Никогда в жизни я не переживал такого чувства стыда за то, что всю свою жизнь я посвятил конькам. Было стыдно перед хоккеистами, перед фигуристами, перед прыгунами с трамплина. Было стыдно смотреть я глаза советским туристам, жене. Было стыдно читать газеты. «Такой позор!» — говорил я себе. И хотя все поздравляли меня, я был в невменяемом состоянии. Заходил в олимпийскую деревню тихо, незаметно, стараясь никому не попадаться на глаза. Как вор. Как человек, обманувший кого-то. Чьи-то надежды, чьи-то ожидания.

«Добегались! — казнил я себя. — Все, больше я никогда лс выйду на лед и нс притронусь к конькам. IJ даже не стану никого тренировать. Хватит! Добегались!»

Перед закрытием Олимпиады ко мне подошел руководитель норвежской делегации. Он сказал;

— Вы самый известный скороход в Норвегии. Мы слышали, что вы оставляете спорт. Просим вас приехать в Осло и последний старт принять на «Бишл-с-тс». Устроим нам торжественные проводы. Как национального героя будем чествовать! Ведь коньки мы считаем национальным видом спорта. Приезжайте на «Би шлет». Такой конькобежец, как Гришин, нс должен уйти незаметно.