Читать «500 метров» онлайн - страница 146

Конечный результат и обрадовал и огорчил меня. Мне удалось опередить Муратова на две секунды и установить личный рекорд. Но вот времени Эдика я не мог превзойти и остался за чертой призеров. Жаль!

Теперь все кончилось. Ночью я обязан был крепко заснуть — иначе нервы не выдержали бы, но... Наступила обратная реакция, и события чемпионата, словно лента кинематографа, раскручивались в моей голове, И снова я переживал эти три дня, и снова кипели страсти и с треском хрустели пяльпы кулаков.

Я вложил в этот чемпионат всего себя. И на Олимпиаду должен был ехать полупустой.

ПОСЛЕДНЯЯ ПРЯМЫ

аким-то седьмым чувством я ощущал: на И дняк кто-то должен побить мой рекорд. Кто? В первую очередь сделать подобную попытку должен был я сам. Поэтому, когда все спортсмены улетели из Алма-Аты, я остался. *Ждал погоды* -■ ждал погоды в прямом и переносном смысле. У меня был ход, и я надеялся выбежать из 39...

Шли дни. Каждое утро снег и туман. Туман и снег. Изморозь, мной. Я попросил своего друга, у которого были в Алма-Ате отличные связи с метеостанцией, узнать: как там с погодой? Будет ли? Кончит сп ли снег?

Ответ был таков:

— Собирай чемодан, покупай билет и лети в Москву. Дня на три туман забил небо. Спеши, а та опоздаешь в Гренобль!

Я стоял перед трудным выбором: улететь в Москву, качать сборы во Францию или... или мужественно дожидаться погоды.

— A если сборная улети г без меня? Воде, никтп не станет посыла гь сиещгальаиго салнмета, чтобы отправить меня в Гренобль.

— Да, но если ты побьешь мировой рекорд, если ошарашишь всех результатом из 39 секунд, то тогда найдут способ досташпк тебя до столицы Олимпиады! - • убеждал Лез Григорьев. — Рекорд а ни нужен тебе как я из дух. Для тебя самого. Раньше, н:: всех предыдущих олимп ладах, ты л нал, чти можешь сделать то-то, и пе меньше. Сейчас ты будешь знать ты способен бежать из тридцати денятн. Решись!..

К мужественному решению я не. был подготов-леи — пришлись брать билет на самолет. Я отказался от попытки штурма — времени на ожидания никто не давал...

Только-только я вошел d свою квартиру в .Москве, раздался телефонный звонок из Алма-Аты. Звонил друг, который сообщил мне прогноз погоды;

— Жени, ты можешь называть меня подонком и кем угодно, но я не виноват. Именно сейчас в Алма-Ате прекрасная погода — ты не представляешь, какая здесь погода: Вера Краснова с пятидесятого года рождения чуть-чуть не побила рекорд.., — Я вс стал слушать. Положил трубку и устало опустился в кресло! Не везет так нс везет!

Еще через час я узнал такое, что нс укладывалось НН в какие понятия. —■ меня нс включили в список команды, отъезжающей на Олимпиаду. Почему?

— Почему? — когда я спросил об этом руководителем команды, они отвели глаза;

— А мы упустили тебя...

— Как упустили?

— Забыли как-то.,.

- - Вот тебе и раз. Я готовился к своей последней Олимпиаде как никогда, и меля забыли!

Недоразумение было устранено — я стал полноправным членом команды. Но настроение оставалось паскудным — трудно за один день перенести два таких коварных удара — удара природы и удара людей.

Когда наш автобус готов был к отправлению в международный аэропорт, неожиданно ко мне обратился тренер сборной по спринту;

— Евгений Романович, я забыл включить вас в список! — он не знал, что недоразумение уже улажено.

-- Не волнуйся. Меня включили.

— Кто?

— Включили! Отправляйте автобус.

Когда мы прилетели в Инцель, то нас, усталых, пригласили участвовать в международных соревнованиях — стартовали все звезды спринта. Келлер, Судзуки.,.

Всегда мечтал я об одном: «Если когда-нибудь побьют мой рекорд, пусть это случится на моих глазах. Пусть я тоже ринусь в бой; смогу или не смогу? Если не смогу, значит поражение!»

Мечта моя сбылась—Келлер на моих глазах безжалостно расправился с рекордом. Отныне в первой строчке мировых достижений будет значиться 39,2 секунды.

А советские спринтеры, в том числе и я, не смогли постоять за рекорд. Нас можно было понять — десять дней проболтались в дороге...

Результаты наших спринтеров были тоскливыми — мы проиграли лидерам по полторы секунды. Объяснить это можно одним — устали с дороги. Руководи-гель делегации Олег Гончаренко передал по теле-фону в Москву:

— fie надо впадать в папину. Немец, японец и американцы бежали в полную силу. Наши спринтеры tic ставили себе целью показать отличные результаты — R ед ь 'это были тренировочные соревнования, Без сомнения, самые быстрые секунды еще впереди. Возможно, в Гренобле...

Примерно так же объясняли все происходящее и мы. Но... Но результат 39,2 секунды, с такой легкостью показанный Келлером, произвел впечатление разорвавшейся бомбы. Ребята сидели подавленные и растерянные:

— Как же так, Романыч? Как же с ним бороться?

— А вы что думал и — вы будете готовиться к Олимпиаде, а весь мир будет сидеть и ждать. Это, друзья мои, Олимпиада!

— Но ведь он силен как дьявол! — молодые спринтеры были подавлены психологически, и мне пришлось рассказать им кое-что из жизненных наблюдений:

— Давайте мужественно смотреть правде в глаза: Келлер сейчас очень силен. В этом сезоне стабильно бежит за 40 секунд. Два раза повторял мой рекорд миря. Теперь он его побил. Все закономерно!

Закономерно потому, что Келлер имел перед нами необыкновенное преимущество — отличный каток в Инцеле. Мы прячемся от мороза в Челябинске, нам неуютно на его льду. Над нами висит туман в Алма-Ате. Нам даже Медео не помогает. Мы показываем результаты в спринте такие, которые постоянно фиксируют сильнейшие многоборцы мира.

Келлер бежит за 40 секунд, а нас еле-еле хватает и на 42,

Хорошо это или плохо?

Но если вы внимательно присмотрелись к Келлеру, та могли заметить одно — Келлер уже подошел к вику своей формы. А до Гренобля осталось несколько дней, в форма его пойдет на спад, правда, запаса скорости может вполне хватить и на день олимпийской битвы, ио то, 'по пик пройден им, — это точно.

Вспомните начало сезона, когда Келлер пробежал за 39,5, повторив мировой рекорд. Наши тренеры решили, что Келлер всегда отлично бежит на своем катке н Ипцеле и очень плохо выступает на международных соревнованиях, на ответственных стартах, И потому, мол. он нам не соперник. Это заблуждение. Келлер еще неопытен. Раньше он начинал готовиться с сентября. Быстро входил в форму, ошеломлял конькобежный мир секундами н начале сезона и скисал па чемпионатах мира и Европы. Но прошли годы—Келлер вырос и поумнел. Он очень прибавил в скорости. Его время на сто метров в легкой атлетике равняется норме мастера спорта пашей страны. Л подготовку к Олимпиаде он начал в... апреле. Его должно хватить до Олимпиады! Именно он соперник номер один.

Вечером ко мне подошел тренер Келлера. Мы с ним давно знакомы. Он горько признался:

-■ Зря Эрхард так много набегал высоких секунд. Оп уже прошел пик своей формы.

Я только улыбнулся в ответ.

После Ин цел я мы тренировались на льду высокогорного катка в Давосе. По приезде в этот городок я почувствовал боль в горле. Ангина. Слабость. Температура. Ее только не хватало в последние перед 31 в

Олимпиадой дли. Несмотря на такое состояние, я намерен был выступить FS первых ЖС СОреШЮПЙНИЧХ, ЦП Борик Цыбин, тренер сборной страны, глубоко унижаемый мною человек, настоял;

— Отдохни. Бежать в таком состоянии — безумие!

— Но мне надо выл трать этот старт, чтобы проверить себя!