Читать «21.4.Комбат и Тополь: Полный котелок патронов» онлайн - страница 33
Александр Зорич
По этому-то стеклу мы кровососа и засекли. Двумя короткими очередями Костя положил конец этому поднадоевшему спектаклю.
— Ну чего… Айда на борт! — сказал Коча, приняв на свой ПДА от Ниндзя сообщение «Все чисто».
В трюм спускаться совсем не хотелось.
Ну то есть совсем-совсем.
Трап был узким, ненадежным, и хотя Коча уверял, глядя на свой детектор, что никаких кровососов в трюме уже не осталось, я как бывалый сталкер понимал: кроме кровососов здесь нас может поджидать сотня других опасностей.
Все внутренности землечерпалки давным-давно могли зарасти ржавыми волосами что твоей паутиной. Хищным лишайникам-невидимкам ничто не мешало облепить переборки. Ну а в трюмах почему бы не обосноваться ведьмину студню? Не говоря уже о жадинках, которые тоже уважают подобные местечки…
В пару жадинок мы и впрямь вляпались.
Из одной, чертыхаясь, Джу-Джу смог выскочить самостоятельно. Ну а из второй Жабу пришлось вытаскивать стандартным сталкерским методом: побросав к ногам захваченного аномалией бандита все наши тяжелые рюкзаки. Жадинка перегрузилась и лопнула. Но осадочек, как говорится, остался.
Наконец мы нашли Отто.
Он лежал в самой дальней части трюма на грубой деревянной лавке.
То, что это именно Отто, по большому счету было ясно только по обуви да по краю типичной бандитской кольчужки, которая торчала из-под грязного и скверно пахнущего савана, в который Отто был спеленут.
Саван был мокрым — его смочили какой-то жидкостью из древней, грязной трехлитровой банки, что стояла тут же на палубе.
Рядом с банкой, на газете, валялись медицинские инструменты — тридцатикубовый шприц, несколько надломленных ампул без маркировки, комок грязной ваты (ею явно вытирали чью-то кровь), а также пинцет и скальпель. Было ясно, что над человеком, спеленутым в саван, производились какие-то пугающие медицинские манипуляции. Как минимум ему нечто кололи. Или брали какие-то биопробы — тканей, что ли, или костного мозга… Что именно кололи и зачем брали — об этом думать совершенно не хотелось!
— Он, кажется, дышит, — сказал Коча, который первым, с трудом поборов брезгливость, наклонился к груди лежащего товарища.
— Ты хоть с лица байду эту убери — глянем, что там, — потребовал Жаба.
По нарочитой развязности его тона я понял, что на самом деле ему очень не хочется смотреть на Отто.
Коча отвернул полог савана.
Нам открылось лицо спасенного.
Как ни странно, на нем не было следов насилия — ни свежих порезов, ни синяков. Бледное, немного одутловатое и бесстрастное — лицо человека, давно заснувшего глубоким сном без сновидений.
А вот кожа на шее бедняги Отто — она была странной. Такой… гладко-розовой… с химическим каким-то отливом… словно бы напитанной дурными телесными соками.
— Розовый как кровосос, — тихо промолвил Джу-Джу.
Никто ему не ответил. Потому что в то мгновение все думали об одном и том же.
Нет, Отто не спит. И он не мертв.
В своем смердящем, пропитанном подозрительной химией саване он ждет мутаций, которыми уже беременно его обреченное тело. Эти мутации сделают из него, человека, кровососа новой породы — такого же точно, как те, которые похитили его и принесли сюда.