Читать «1991: измена Родине. Кремль против СССР» онлайн - страница 177

Рискну напоследок сказать, что косвенно писатель Проханов в свое время наставил автора «Гибели СССР» на путь истинный, в результате чего, быть может, и появилась на свет эта книга. Нет, он не вовлек меня в стан радикальной оппозиции своими знаменитыми передовицами в «Завтра», не склонил к радикально левым идеям собственным примером. Автор, конечно, не политический либерал-западник, несмотря на то, что имеет за плечами вуз, основанный Горбачевым и Бушем, но и не ностальгирующий радетель всего советского. Просто однажды погожей октябрьской ночью 1993 года я прочитал журнальный вариант романа Александра Проханова «Последний солдат империи» и безоговорочно до конца жизни выработал в себе четкое и недвусмысленное отношение к развалу Советского Союза. Отношение исторически здравомыслящего человека. Гибель СССР – преступление одних, ошибка других, попустительство третьих, бессилие большинства и трагедия для всех. Отныне, вступая с кем-нибудь в политический диалог, я идентифицирую собеседника на политическую вшивость тестом на отношение к развалу нашей родины. Понятно, что для того чтобы иметь свое мнение, надо не только обладать информацией, но и размышлять над ней достаточно много и глубоко. Но все же, все же, все же…

Конечно, и мое общее глухое неприятие политических событий предшествующих распаду СССР лет порой перемежалось наивными всплесками веры в общую разумность происходящего. Впрочем, думаю, это была скорее уверенность 20-летнего советского юноши в том, что все в этом мире меняется в лучшую сторону, а не сознательное очарование абстрактными политическими перспективами нашей страны. Но общее понимание ситуации, повторяю, соответствовало интуитивному ощущению, что так быть не должно. Вернее, что страна должна меняться, но не так. Чувство не из приятных, если учесть общий оптимистический раж столичного населения по поводу перестройки, среди которого я тогда проживал. Позже, в первые демократические годы новой России, в защитники Советского Союза записались сотни тысяч выходящих на митинги людей, но я прекрасно понимал, что они тоскуют не по утраченной советской империи, а по дешевой колбасе, потому что ни в день запрета КПСС, ни в день подписания Беловежских соглашений никто из них митинги не организовывал. Это были жертвы шоковой терапии. Неудачники новой жизни. Ассоциировать себя с ними было неприятно, но и считать новых хозяев жизни за приличных людей я, конечно, не мог. Третьего варианта для полноценной политической самоидентификации себя в обществе не существовало.

Моральное неудобство такого рода мешало мне жить, как я уже сказал, до октября 1993 года. До прочтения «Последнего солдата империи». Расставшись с романом к утру, я понял, что одновременно можно быть и современным человеком, и видеть тяжелую изнанку причин распада государства и их последствий. Я понял, что можно не перенимать нравы странного времени и оставаться вполне адекватным ему человеком. Я понял, что всеобщий раздрай в умах не вечен и сохраниться морально не покалеченным человеком возможно, лишь отдавая себе полный, порой горький отчет в произошедшем и происходящем. Я стал делиться своими наблюдениями с окружающими посредством печатной машинки, и это в конце концов привело меня в профессиональную журналистику. В мою нынешнюю профессию, благодаря которой стала возможна эта книга.