Читать «1991: измена Родине. Кремль против СССР» онлайн - страница 14

Вот пример из разведки. В 1978–1979 годах возникла проблема Ирана. Революция Хаменеи. Там сидим и мы, и американцы. Но прогнозы развития событий у них и у нас противоположные. Мы сразу же сказали, что это конец американского засилья в этой стране. Россия всегда хорошо знала Исламский Восток, а уж в Иране мы работали давно. Американцы, не знакомые с исламом, решили упереться и «долбать» людей. И «долбали» по 3–5 тысяч ежедневно на улицах Тегерана! А кончилось тем, что шах бежал. И это при 30 тысячах различных американских советников в этой стране! В САВАКе (министерство государственной безопасности Ирана в те времена. – Авт.), в армии, в других структурах… Для американцев это была величайшая катастрофа.

Или Кубинская революция. Американцы говорят: ерунда, подумаешь, какой-то Фидель, можно им пренебречь, придет на коленках. А мы дали совершенно другую оценку: кубинская революция – очень перспективный и интересный феномен. Туда поехал Микоян (в то время член Политбюро ЦК КПСС. – Авт.), другие руководители… и дело дошло до Карибского кризиса. Но американцы уже 50 лет, понимая весь идиотизм своей позиции, тем не менее упорно продолжают стоять на своем. А Вьетнам?.. То же самое. Американцы имеют особенность до последнего упираться в неправильно сделанных выводах, которыми руководствуются во внешней политике. И делают это до тех пор, пока эта политика не начинает разрушительно сказываться на самих США. И все потому, что американцы не способны мыслить стратегически, влезая в шкуру других народов.

– Почему Россия – да и СССР в свое время – так плохо играет на внутриамериканских политических противоречиях? Влияла ли как-то разведка на это направление внешней политики или США в принципе не поддаются исследованиям?

– У нас, у разведки, другие задачи, хотя США, как всякий объект исследования, конечно, исследованию поддается. Разведка не научно изучает страну, а ищет источники информации о действиях ее государственных институтов и руководителей. Не должна же внешняя разведка заниматься изучением положения индейских общин, оставшихся в США. Или: должны ли мы изучать положение пуэрториканцев в США? Нет. Потому что пуэрториканцы не имеют никаких доступов к американским секретам. Нас интересует совсем другой американец: конопатый, обычный, из штата Кентукки. Который может попасть на работу в Госдепартамент, в Белый дом. И дать нам информацию, которая нам нужна.

У нас существует целый институт США и Канады. Я его помню еще по временам арбатовщины. Так мы называли это политическое явление по имени его тогдашнего руководителя Георгия Арбатова. Вот этот институт по своему уставу и призван изучать Соединенные Штаты со всеми их плюсами и минусами и давать рекомендации правительству: куда «долбать» или, наоборот, куда не «долбать», а использовать ситуацию для укрепления отношений. У американцев, конечно, тоже существовали подобные заведения – советологические центры. Но количество их было иное. По моим подсчетам, их было 120–125. Так что нас они изучали предметно, как блоху. Наш же институт занимался совсем другими делами. Советско-американскими отношениями. Не изучал США на предмет рекомендаций, как надо играть на внутренних американских противоречиях, как воздействовать на американское общество, на его национальные и социальные слои, а предлагал, скажем, построить газопровод «Северное сияние». Из Тюмени к Мурманску. Информировал, что американцы под сжижающие газ заводы дадут кредиты. Или Институт США и Канады занимался вопросом: надо или не надо выпускать евреев из СССР. Вот какова была сфера этого политиканствующего ученого, от которого не осталось ни учения, ни политики.