Читать «1972. «Союз нерушимый...»» онлайн - страница 95

Евгений Владимирович Щепетнов

— Можно подумать, ты постоянно нажираешься и спишь пьяным на улице! — фыркнул я, и Аносов ехидно ухмыльнулся:

— Нет, не нажираюсь и не валяюсь, но могу это сделать! А вот тебе — нельзя! Я свободнее! Я нищ, гол и бос, но свободы у меня больше!

— Вот не бреши, а?! Гол он и бос! — не выдержал, расхохотался я — А у кого белая «волга» в гараже стоит?! Кто зарплату получает со всеми надбавками вдвое больше, чем генерал армии?! Ты и не тратишь ее ни черта! И зачем тебе деньги?

— Не за чем — грустно кивнул Аносов — Ты верно сказал, я почти и не трачу. Не на что. Питаюсь я в столовой Дачи, выпивать не выпиваю, бабы у меня нет…куда тратить? Знаешь…я иногда вот задумываюсь…а зачем живу? Вечером лягу в постель, вокруг тихо-тихо…ты замечал, как на Даче тихо?

— Еще бы не замечал! — усмехнулся я — Если сам и дал вводную строителям сделать так, чтобы в домах и казарме было тихо. Там стены снаряд не прошибет, какие к черту звуки?!

— Так вот — продолжил Аносов демонстративно не заметив моего пассажа — Лягу, и думаю, на кой хрен миру такой пустоцвет как я? Жизнь пошла под уклон. Пока еще я силен, быстр, соображаю хорошо, но дальше что будет? Одинокая старость. Болезни. Лежишь, помираешь, и некому тебе даже стакан воды подать. И только когда завоняешь, разлагаясь, соседи почувствуют запах, позвонят в милицию, дверь сломают, и найдут меня, изъеденного червяками. Нахрен никому не нужного — кроме них.

— Спасибо! Как раз к столу сказано! — поморщился я — вот и как теперь я бараньи ребрышки буду есть?! Со скидкой в десять процентов за мои красивые писательские глазки!

— Не придуривайся — отмахнулся Аносов — Ты можешь жрать в любых условиях и сколько угодно. Тебе аппетит хрен перебьешь. Так вот…а может мне ребенка из детдома взять? Как ты думаешь?

Я вытаращился на друга, не в силах ничего сказать. Слишком уж это было ошеломляюще. Аносов мне всегда представлялся эдаким…пнем из железного дерева. Могучий, крепкий, его только подрывать зарядом тротила, иначе выкорчевать невозможно — корни до самого центра Земли. А тут…оказывается, не один я такой со своими самокопаниями! Небось и меня считают эдаким неразмышляющим, знающим все наперед роботом. А я не знаю! А я ориентируюсь по своим ощущениям, по своей интуиции! И не знаю — правильно ли поступаю…

— Ребенка из детдома? — медленно переспросил я, и закусил губу, затягивая время.

— Да, да! Из детдома! — нетерпеливо и с болью повторил Аносов — несчастные дети! Возьму мальчика, воспитаю его как…

Он запнулся, замолчал. Но я понял. «Как своего сына». Эх, Акела, Акела…хочешь своего Маугли? Сильного, красивого, доброго, смелого! Эх, чудак ты, чудак…тертый-перетертый, битый-перебитый…а жизни не знаешь.

— Как кого ты его воспитаешь? — медленно и тихо спросил я — А какого возраста ты возьмешь? Десять лет? Семь? Младенца?

— Ну…с младенцем мне не справиться…не умею я! — растерянно ответил Аносов, наблюдая за проносящейся мимо официанткой с подносом в руках — Лет семь, наверное!