Читать «1812. Великий год России (Новый взгляд на Отечественную войну 1812 года)» онлайн - страница 66

Ошибочно и мнение, будто Александр I и Барклай де Толли не знали или «явно преуменьшали» (2. С 272; 16. С. 141; 32. Т. 7. С 486) численность наполеоновской армии. Документы говорят о том, что русское командование еще в апреле 1812 г. имело роспись войск Наполеона, «предназначенных для войны с Россией», — 490 998 человек (26. T. 11. С. 18–21). Эту и (с начала 1811 г.) подобные ей росписи доставлял царю А.И. Чернышев. Его информацию подтверждали другие источники. Так, 25 февраля 1812 г. А.Б. Куракин — Н.П. Румянцеву, а 17 июня А.П. Тормасов — Барклаю сообщали, что Наполеон ведет на Россию 400 тыс. человек (26. Т. 9. С. 146; Т. 13. С. 40). По авторитетному в данном случае свидетельству Л.Л. Беннигсена, Царь задолго до перехода французов через Неман «был прекрасно осведомлен… о численности каждого корпуса, о постепенном их приближении к нашим границам и т. д.».

М.Б. Барклай де Толли имел основания позднее заявить: «Все было предвидено, и на все взяты были меры». Другое дело — каковы были эти меры и как они были «взяты».

25 июня Александр I вслед за приказом Барклая де Толли отдал по армии свой приказ, текст которого был написан А.С. Шишковым: «Из давнего времени примечали мы неприязненные против России поступки французского императора, но всегда кроткими и миролюбивыми способами надеялись отклонить оные… Все сии меры кротости и миролюбия не могли удержать желаемого нами спокойствия. Французский император нападением на войска наши при Ковно открыл первый войну. И так, видя его никакими средствами непреклонного к миру не остается нам ничего иного, как, призвав на помощь… всемогущего творца небес, поставить силы наши противу сил неприятельских… Воины! Вы защищаете веру отечество, свободу. Я с вами. На начинающего Бог» (9. Т. 6. С. 442–443).

В тот же день Царь подписал манифест о начале войны с Францией (тоже сочиненный А.С. Шишковым). В нем впечатляла эффектная концовка: «Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем».

В 10 часов вечера 25 июня Александр I вызвал к себе министра полиции А.Д. Балашова и приказал ему готовиться ехать с письмом к Наполеону. Балашов выехал во 2-м часу ночи. С рассветом 26-го он был уже на французских аванпостах в м. Россиены. Сначала его принял очень любезно И. Мюрат, потом — холодно и подозрительно — Л.-Н. Даву (тем временем французские войска шли вперед), а к Наполеону он был препровожден только 30 июня, уже в Вильно. Французский император пригласил Балашова в свой кабинет — тот самый, из которого четыре дня назад Балашов был отправлен русским Императором: «Ничто в нем не изменилось, исключая хозяина» (7. Т. 3. С. 525).