Читать «1812. Великий год России (Новый взгляд на Отечественную войну 1812 года)» онлайн - страница 190
Николай Алексеевич Троицкий
Прежде чем возглавить партизанский отряд, Давыдов успел отличиться в регулярных сражениях от Мира до Бородина, но в ряд поистине легендарных героев Отечественной войны он встал именно как партизан, самый выразительный, классически совершенный тип партизанского вожака того времени.
Давыдов подобрал себе в отряде хороших помощников: и умница («образованности европейской») майор С.С. Храповицкий, и удалец («без образования, но с умом точным») поручик Макаров, и запальчивый, неукротимый ротмистр А.Н. Чеченский, и добродушный весельчак поручик Д.А. Бекетов — все они были предприимчивы, сметливы, отважны (Там же. С. 326–327). Сам же Давыдов, кроме всех этих качеств, блистал природным талантом организатора. Кадровый офицер с большим военным опытом, он внес в партизанскую службу регулярное начало: порядок, дисциплину ответственность. Вместе с тем отличавшее его сочетание творческого ума, эрудиции и поэтического вдохновения позволило ему выработать, с учетом опыта испанских партизан (герильясов), и самому воплощать в жизнь целую «теорию партизанского действия». Если не на все, то на многие случаи партизанской жизни у него были свои правила, которым он следовал неукоснительно. Вот одно из них: «Лучшая позиция для партии есть непрестанное движение оной…
Другим правилом для партизанских «партий» Давыдов считал их связь с народом. Он даже стал приноравливать к крестьянам себя и свой отряд и в обычаях, и в одежде. «Я надел мужичий кафтан, стал отпускать бороду, — читаем в его записках, — вместо ордена св. Анны повесил образ св. Николая и заговорил с ними языком народным» (Там же. С. 320). Крестьяне платили за это Давыдову особым доверием, помогая его отряду стать неутомимым и неуловимым; отряд Давыдова действительно был «вездесущ, как божья кара».
Партизаны Давыдова разрушали коммуникации противника, уничтожали его мелкие отряды, фуражиров и мародеров, захватывали транспорты, обозы и пленных, включая ценных «языков». В бою Давыдов был беспощаден, но неоправданную жестокость к безоружному врагу пресекал. Пленных он даже удивлял своей гуманностью, следуя правилу своего кумира Суворова: «С пленными поступать человеколюбиво и стыдиться варварства».
Из других партизан 1812 г. ближе всех к Давыдову по характеру действий своего отряда и даже по личным качествам был Александр Никитич Сеславин (1780–1858). Воин исключительной храбрости, он геройски проявил себя еще до 1812 г. (особенно под Фридландом в 1807 г. и под Рущуком в 1811 г.), а в 1812 г. — под Островно и на Бородинском поле, прежде чем стал партизаном. Его могилу, сохранившуюся под Ржевом, украшают строки из «Певца во стане русских воинов» В.А. Жуковского:
