Читать «1185 год. Восток - Запад» онлайн - страница 36
Игорь Можейко
И бесправие. Поэтически и горько пишет о нем, как бы предвидя свою грустную судьбу, великая писательница Сэй Сёнагон: «Посадишь хаги и мискант, выйдешь любоваться их необычной красотой… И вдруг является кто-то с длинным ящиком и лопатой, у тебя на глазах начинает копать вовсю, выкопает растения и унесет. Как обидно и больно!.. Тебе не терпелось прочитать письмо, но мужчина выхватил его у тебя из рук, отправился в сад и там читает… Вне себя от досады и гнева, погонишься за ним, но перед бамбуковым занавесом поневоле приходится остановиться, дальше идти тебе нельзя…»
Бамбуковый занавес той жизни был прочнее железных решеток.
В дневниках писательниц эпохи Хэйан достигаются редкая даже для современной литературы искренность и то сочетание высокого и низкого, трагического и смешного, ничтожного и значительного, из которого складывается жизнь. Нигде в европейской средневековой литературе автор не пускает читателя в свою душу — японские писательницы первыми в мире позволили читателю слиться с автором… А впрочем, помните, что написала фрейлина Исэ тысячу лет назад?
Монастырь, нищета, безвестная смерть и забвение были уготованы этим женщинам. Много позже возник рассказ о последних годах жизни Сэй Сёнагон. Когда она покинула дворец и умерли все ее близкие, она оказалась никому не нужна. Как-то путник проходил мимо ее хижины. Оттуда выглянула изможденная старуха и крикнула: «Почем идет связка старых костей?»
В европейской литературе средневековья автор чаще всего неизвестен либо не присутствует в повествовании. О нем только догадываешься по косвенным признакам. Об этом пишут многие исследователи, изучающие особенности творческого сознания средневекового писателя, его отношение к своему труду. Для японской лирической прозы главное — сам автор.
Иное отношение к тексту у авторов исторических романов. А исторический роман в Японии в эпоху Хэйан был великолепен, и вершины его — «Повесть о доме Тайра» и «Сказание о Ёсицунэ» — служат по сей день основными источниками по истории XII века. Все наше дальнейшее повествование основывается в значительной степени именно на этих книгах.
И если дневники фрейлин и поэтические сборники рождены в тиши дворцов, то исторические хроники игнорируют эту жизнь. Как писал академик И. И. Конрад, «нет ничего более парадоксального в Японии, чем картина культуры этой эпохи: с одной стороны, блестящее развитие цивилизации, высокий уровень просвещения и образованности, роскошь и утонченность быта и обихода… с другой — огрубление нравов, иногда граничащее с одичанием, бедственное положение народных масс… Рядом стоят варварство и утонченность, роскошь и убожество, высокая образованность и невежество… Век самых разительных контрастов». Но именно это варварство и определяло историю Японии и в конечном счете судьбы всех — от обитателей дворца до последнего крестьянина.
