Читать «100 ответов верующим» онлайн - страница 16

К богу апеллирует Мюнцер, призывая массы к решительному революционному действию: «Дорогие братья, как долго вы спите! Вы забыли волю божью, говоря, что бог забыл вас… За дело, за дело! Железо горячо, куйте его! Пусть ваши мечи не остывают от теплой крови! Пока злодеи живы, вы не освободитесь от человеческого страха. Вам нельзя говорить о боге, покуда вами управляют. Итак, за дело, пока время еще не ушло. Вами предводительствует бог, следуйте за ним!

Прочитайте, что сказано у Матфея (24 гл.). Не робейте же, с вами бог, написано во 2-й хронике. Бог говорит вам: не бойтесь, вам нечего бояться, не ваша идет война, но господняя…»

Вслушайтесь в интонации этого страстного призыва, и вы поймете, каких великих усилий стоило пробудить народ, как трудно было преодолеть в сознании забитого крестьянина его страх перед властью господ и церковью, как неимоверно трудно было убедить его, что существующий порядок, жестокий и несправедливый, вовсе не от бога, а от угнетателей-феодалов.

Народ в те времена был поголовно неграмотен, а христианские книги, как и богослужение, были на латинском, непонятном для крестьянина языке. Поэтому достаточно было несколько ссылок на библейские имена, чтобы люди поверили в то, чего так хотелось: бог не поддерживает угнетателей, он на стороне бедных, униженных и оскорбленных, он воодушевляет их на свержение своих мучителей…

Надо сказать, однако, что «священное писание» мало приспособлено для таких проповедей. В нем с большим трудом можно найти такие места, которые можно истолковать как свидетельство поддержки богом народных антифеодальных движений. И наоборот, противникам революции было очень легко доказать, что господь бог и его сын Иисус Христос никогда не одобряли бунт «униженных и оскорбленных» против своих угнетателей, что люди должны терпеть со смирением, ибо «господь терпел и нам велел»… И конечно, призывы Джона Болла или Томаса Мюнцера к восстанию, к активной борьбе за изменение своего угнетенного положения звучали как ересь, как искажение действительного смысла христианства. Они были, в сущности, отказом от буквы «священного писания», ибо призывали к борьбе со злом на земле, а не на небе, к построению счастья своими руками, к отказу от надежд на призрачную милость бога… А религиозные лозунги были лишь формой, неизбежной данью времени, свидетельствовали о неразвитости сознания, забитости угнетенных масс.

Мечта о справедливости всегда жила в сознании угнетенного человечества. Она преследовалась и подавлялась, ее сторонников сжигали на кострах, вздергивали на виселицах, гноили в тюрьмах… Но вера в равенство людей, в уничтожение гнета и эксплуатации продолжала свое шествие по земле… Религиозная форма ее только затуманивала, ослабляла. Между прочим, эксплуататоры отлично понимали, что религиозная ересь была лишь средством выражения этого стремления народа к ликвидации социального неравенства и политического гнета. Сохранилось высказывание регентши Марии Австрийской от 1534 г. по поводу анабаптистов, проповедовавших, что подлинные христиане сами должны ликвидировать «царство сатаны». «Это невежественные люди, — писала Мария Австрийская, — нищие и рабочие, которые думают только об ограблении церквей, знати, горожан и купцов, одним словом, всех имущих, чтобы собрать вместе все награбленное и потом разделить между всеми, дав каждому ровно столько, сколько необходимо для скромного существования…» А испанский король Филипп II, известный своей жестокостью, писал Маргарите Пармской: «Опыт прошлых времен свидетельствует, что не бывает изменений религий без одновременных перемен в государственном устройстве и что бедняки, бездельники и бродяги часто пользуются ими как предлогом для того, чтобы захватить добро богатых…»