Читать «...И никто по мне не заплачет» онлайн - страница 9

Как был, в непромокаемой куртке, складчатых хромовых сапогах, с колючей, точно проволока, бородой трехдневного возраста, господин Юнгфердорбен отправился через двенадцать месяцев и четыре дня в бюро находок. Он был так спокоен, словно шел за потерянной варежкой. За длинной стойкой сидел белокурый молодой человек. Он взглянул на квитанцию и неуважительно заметил:

Господи ты боже мой, да господин Ленер давно уже смотрит снизу, как растет картошка.

Прежний инспектор скоропостижно скончался от инфаркта. Нынешний три года дожидался, пока освободится должность. Сейчас он посмотрел в книгу и сказал:

Поздравляю, потерявший не объявился.

Каждую вещицу, вынимаемую из мешочка, он обозначал закорючкой в своей книге с помощью патентованного карандаша, пишущего четырьмя цветами. Юнгфердорбен стоял, не проявляя ни малейшей заинтересованности, словно давно привык к своей находке. Он даже не угостил молодого человека сигаретой, когда тот кончил записывать,— до такой степени успел утвердиться в собственном величии. «Вот каким должен быть богач», — спокойно подумал он. Но подметать улицы он все же не бросит. Лучше будет тайным богачом.

Жена, увидев его в окно кладовки, сразу все поняла. Лицо ее почернело, но она притворилась, что скучает, когда впускала его. Волнение трепетало только в ее морщинистой шее. Каспар улыбался отчужденно и, пожалуй, бездумно. На голубой клеенке с темными кругами от кастрюль лежали сокровища. Попугай Ганзи в клетке перестал ликовать.

Решено было, что в среду, когда ему можно было освободиться во второй половине дня, господин Юнгфердорбен пойдет к ювелиру Баумгартену и продаст драгоценности. Теперь супруги были почти уверены, что все эти вещи— добыча грабителей, которые бросили ее, спасаясь бегством. Но это уже не имело значения, о вещах было заявлено, никто за ними не пришел. По этому случаю господин Юнгфердорбен дополнительно укрепил цепочку на входной двери передачей от своего велосипеда, пропустив ее через два здоровенных кольца для висячих замков. Мешочек был водворен в ящик кухонного стола.

Ни один вор не сунется туда, где все на виду.

На этот раз Каспар Юнгфердорбен в двух местах поранил себе подбородок бритвой, которую собственноручно отточил о пустую банку из-под горчицы. На нем был синий костюм и весьма респектабельная шляпа. Соседям по дому, вопросительно на него поглядывавшим, фрау Юнгфердорбен бросила мимоходом:

Он идет на юбилей одного коллеги.

А ее супруг решительным жестом извлек из ночного столика никелированный кастет с пятью отверстиями для пальцев.

Долгое время ювелир вообще не смотрел на брошки, затем деловито осведомился:

О чем вы, собственно, думали, милостивый государь?

Вы что, покупаете или...

Покупать-то покупаем, да только настоящие драгоценности.

Настоящие?

Само собой разумеется.

В том месте, где у человека сидит чувство, то есть немножко пониже грудной клетки, у подметальщика горечь смешалась с чернотой. Глинистый ком стал расти, потом расползся и проворно полез вверх по пищеводу.