Читать «"Адольф" Констана в творчестве Пушкина» онлайн - страница 3

В до сих пор не опубликованном черновике этой строфы (тетрадь 2371, л. 67) чрезвычайно интересен тот ряд, в который Пушкин включает "Адольфа". Привожу транскрипцию:

Хотя мы знаем что Евгений

Издавна чтенья разлюбил

[С собою] Однако несколько творений

[Лишь] он [С собой] по привычке лишь возил

[Листки в которых отразились] [творцы]

[Коринну Сталь] [два три] [романа]

Весь В. Скотт Адольф Констана

[Мельмот] [Рене] [Адольф] Констана

Весь Скотт да два иль три романа

Рене, еще два три романа

В которых отразился век

И современный человек

Изображен [печально] довольно верно...

Таким образом, выясняется, что по первоначальному замыслу Пушкина "два три романа" XXII строфы "Евгения Онегина" - это "Мельмот" Матюрена, "Ренэ" Шатобриана и "Адольф" {18}. При следующей переработке этих стихов Пушкин заменил Сталь Байроном, а "два три романа" не названы.

В "Заметке" о предстоящем выходе перевода "Адольфа", сделанного Вяземским, Пушкин вторично сопоставляет имя Б. Констана с именем Байрона: "Бенж. Констан первый вывел на сцену сей характер, впоследствии обнародованный гением лорда Байрона" {19}. Эту мысль Пушкина повторил и Вяземский: "Характер Адольфа верный отпечаток времени своего. Он прототип Чайльд Гарольда и многочисленных его потомков" {20}. Сопоставление Адольфа с характерами героев Байрона имело для Пушкина очень важный принципиальный смысл.

Вяземский в посвящении Пушкину сделанного им перевода "Адольфа" писал: "Прими перевод нашего любимого романа" и "Мы так часто говорили с тобою о превосходстве творения сего". Хотя это посвящение, как выясняется из писем Вяземского к Плетневу, было написано в январе 1831 года, но это не значит, что беседы об "Адольфе" происходили в связи с переводом Вяземского. Вернее предположить, что именно эти беседы подали Вяземскому мысль заняться переводом романа Б. Констана.

Вяземский переводил "Адольфа" con amore , придавал чрезвычайно важное значение своему переводу и работал над такой сравнительно небольшой вещью очень долго {21}.

20 декабря 1829 года Баратынский благодарит Вяземского за присланную на просмотр рукопись перевода {22}. И только 12 января 1831 года Вяземский обратился к Плетневу с просьбой отдать в цензуру оставленный в Петербурге у Жуковского и Дельвига перевод "Адольфа", обещая прислать на днях посвящение ("письмо к Пушкину") и предисловие ("несколько слов от переводчика") {23}.

17 января 1831 года Вяземский послал Пушкину из Остафьева в Москву свое предисловие (а может быть, и посвящение) со следующей просьбой: "Сделай милость, прочитай и перечитай с бдительным и строжайшим вниманием ПОСЫЛАЕМОЕ тебе (курсив мой. - А. А.) и укажи мне на все сомнительные места. Мне хочется, по крайней мере в предисловии, не поддать боков критике. Покажи после и Баратынскому, да возврати поскорее (...) Нужно отослать в Петербург к Плетневу, которому я уже писал о начатии печатания Адольфа" (XIV, 146).

Очевидно, Пушкин полагал необходимым внести некоторые поправки в предисловие Вяземского, потому что через три дня он ответил: "Оставь Адольфа у меня - на днях перешлю тебе нужные замечания" {24}. Поэтому мы имеем право предположить редактуру, если не сотрудничество Пушкина, а самое предисловие рассматривать как итог бесед Пушкина и Вяземского об "Адольфе". Это тем вероятнее, что, как уже отмечалось, некоторые мысли, высказанные Вяземским в предисловии, - повторение заметки Пушкина об "Адольфе" {25}.