Читать «"По дороге в Рай..." ...или Беглые заметки о жизни и творчестве Константина Кинчева...» онлайн - страница 14

Эта песня – обращение к брату. Помните у Вознесенского: "пошли мне, Господь, второго, чтоб вытянул петь со мной..." Творца может оценить по-настоящему только творец. У любого художника всегда в душе живет тоска по пониманию – не слов, жестов, поступков, а созданного им. Ему необходима оценка равного. Не пылкие восторги и преклонение невзыскательных поклонников, а оценка равного. Кинчев никогда не смотрел на БГ как на "отца русского рока" и "учителя", нет. И вряд ли отдавал себе отчет в том, чего именно ждет от Боба. Но мне кажется, что он искал именно признания, понимания. Песня-то о том, что идеалы у них одни и те же, каким бы разным на первый взгляд ни было их творчество.

Вроде бы они и не ссорились. Правда, Костя рассказывал мне, что когда начинался его питерский период, он однажды пришел к Бобу домой.

– С бутылкой, как водится, чтоб все по-людски...

Но пообщаться им не удалось. Жена Бориса, женщина эксцентричная, попросту выгнала Константина. На нее Кинчев не обиделся – "что взять с вздорной бабы?" А то, что БГ в этой ситуации повел себя не по-мужски, конечно, его задело.

– По-мужски – это как? – спросила я.

– Ну, треснул бы кулаком по столу, что ли...

Но несмотря на этот случай, я не помню, чтобы Кинчев когда-либо злословил по поводу Боба. Естественно, все мы обменивались впечатлениями о концертах, о новых песнях того или иного музыканта или группы. И Константин никогда не кривил душой и говорил все, что думал, в том числе и о песнях Бориса. Иногда звучали далеко не комплименты. Но это всегда была критика с позиций художественных. В ней никогда не проскальзывал даже намек на мстительность, злобу или что-либо в этом роде.

Боб тоже посвятил Кинчеву песню. То есть он не декларировал, что песня написана именно в связи с Константином. Но это поняли все.

Однажды по каким-то делам зашел Борис, и я показала ему текст "Мы держим путь в сторону леса". Он прочитал его и сказал: "Угу". Потом, после того, как Кинчев впервые спел в рок-клубе знаменитую теперь песню "Мы вместе", Боб пришел ко мне на работу уже с текстом.

– Залитуешь? – И он протянул мне свое новое сочинение. Называлось оно "Быть вместе":

Я хочу сказать тебе: здравствуй, но где ты? Дать тебе руку, но рука проходит словно сквозь дым, Разжечь пламя, но что в тебе может гореть, Разделить с тобой кровь, но кровь нужна только живым. А твоим картонным героям, у которых нет тени, Бесплотным женщинам, которые вянут весной... Ты доволен, что движешься, тебе наплевать на то, кто тобой движет. Ты поешь на чужом языке - ты боишься знать свой... Но помни – мы могли бы быть вместе, Мы могли бы быть вместе, Если бы ты мог быть. Ты имеешь змею, в которой нет яда, Решения, чтобы никто не задал вопрос, Свадьбу, на которой нет ни мужчин, ни женщин, Ритуал, в котором нет слез. А мы могли бы быть вместе – Если бы ты мог быть.