Читать «Кандалы» онлайн - страница 201

Вдруг он остановился, и неожиданная улыбка раздвинула его красивую черную бороду:

— Вот она, канава-то! Видишь? Помнишь ее? — с каким-то даже волнением воскликнул он, схватив Вукола за рукав.

Вукол удивился не канаве, которая была все еще цела, а волнению, с которым говорил Лавр о ней, как о чем-то радостном и светлом: яркое детство, вместе пережитое среди лесов и полей, горячая и чистая детская дружба светили из прошлого Лавру так же тепло и ярко, как светили они Вуколу. Они оба радовались старой, заросшей дерном канаве, как будто натолкнулись на что-то драгоценное и милое — на прежнюю дружбу свою.

Засмеялись радостна.

В это время из-за кустов, побрякивая колокольчиком, высунулись две лошадиные морды, приветливо и дружно закивавшие им. Лавр с двумя уздами в руках пошел взнуздывать лошадей. Вукол смотрел на него.

— Проран-то, видно, ушел отсюда? — весело крикнул Вукол Лавру.

Лавр был в старом рваном полушубке, меховой шапке с наушниками и больших тяжелых сапогах. Он наклонился, снимая путы с лошадей, потом встал, выпрямился, поправил шапку, похожую на древнерусский шлем, и поднял улыбающееся, румяное от утреннего ветра лицо.

Лаврентий вытянул руку в сыромятной большой рукавице и показал на горизонт:

— Вон там, за островом, работает он теперь! Весной смоет остров!

— Экая озорная река!

— Проран! Он испокон веков такой!.. Непоседливый! Ищет все…

Лавр вывел лошадей из кустов и стал их взнуздывать. Вукол не помогал ему, отвык от крестьянства, он думал: «Проран ушел в другое место, переменил русло, а здесь обмелел».

И не только Проран, вся жизнь в этих местах переменила свое течение, пошла по-новому, сделала радостный сдвиг.

— Ну, садись! — прервал его мысли Лавр, — едем в деревню, только, чур — через канаву не скакать!.. У твоего отца нынче собрание трезвенников! — сказал Лавр, когда они сели на лошадей. — Перед твоим приездом был здесь Челяк и говорил, чтобы и мы с тобой приехали туда! Заждались тебя твои-то! Солдатов тоже будет! Вот и повидаешься со всеми! А братишка твой, Володя, дельный парень. Мы его заранее в учителя в нашу школу прочим.

И они поехали по лесной дороге так же, как ездили прежде.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

I

В начале двадцатого века в стране увеличился глубокий напор новых жизненных сил. Эти силы сталкивались со всем, что стояло на их пути. Для того, что неизбежно должно было совершиться, казалось, довольно было случайного толчка или крика, как достаточно звона колокольчика, чтобы рухнула нависшая снежная лавина в горах.

Веяло непреоборимым духом времени, чувствовалось, что пришла пора чудесного преображения страны, приспело время для ожидаемых перемен и обновлений. Приближение новой эпохи казалось неотложным, как неотложно бывает время родов.

Все кругом говорили: «Так продолжаться жизнь более не может».

В зеркале литературы с неожиданной яркостью встал перед страной ее собственный истерзанный образ — грустная картина развала обветшавшей жизни, начиная с семьи и кончая государством.

Отобразители жизни подчас и сами не знали истинной цены своих вдохновений, не знали предельной накаленности той атмосферы, в которую бросали они выстраданное, новое слово, неожиданно становившееся зажигательным.