Читать «Тень кондотьера» онлайн - страница 126

– Теперь понятно.

– Вот я тебе, Хонгль, всё и объяснил. Теперь сам можешь легко перевести на обыденный язык то, что сказал Архипыч.

– А можно я как-нибудь потом потренируюсь? – попросил я. – Мне действительно срочно нужно.

– Ну хорошо, – внял моим просьбам Ашгарр. – Давай я. Только повтори, пожалуйста, как там было.

И я повторил:

– Ночи липа пламени земли оленя заливов проклятьем рода любви лишена.

– Отлично, – сказал поэт и потёр ладони. – Итак, пойдём из конца в начало. "Олень заливов" – это, разумеется, корабль. "Земля корабля" – это море. "Пламя моря" – это золото. "Липа золота" – это, если не ошибаюсь, женщина. "Ночи женщина", она же "женщина ночи" – это надо полагать ведьма. И… Ну и вот. Дальше, насколько ты понимаешь, уже открытый текст идёт.

– Ну и что у нас в целом получается? – наморщил я лоб.

И Ашгарр охотно подытожил:

– Получается, что Архипыч сообщил тебе о некой ведьме, на которой лежит родовое проклятье.

– Какое?

– Как какое? Сказано же, что любви она лишена.

– Типа как мы, драконы?

– Ну, наверное. Тут я тебе не помощник, это ты уж у наших ведьм уточняй. Они тебя все поголовно любят, думаю, поделятся.

– Может, какая-нибудь и поделится, – согласился я, отрывая зад от табурета. – Спасибо тебе. Без тебя бы… Короче, реально помог. Интересно только, как это Архипыч догадался…

– А мы с ним на эту тему совсем недавно говорили, – поняв меня с полуслова, пояснил поэт.

– Когда?

– На юбилее Воронцова. Помнишь, там один красноярский вампир тост задвинул в скальдическом стиле?

– Не-а, честно говоря, не помню.

– Ещё бы, ты же тогда…

– Что я тогда?

– Ладно, проехали.

– Ну проехали и проехали, – не стал вдаваться я в детали того, что было да уже быльём поросло. Затем помолчал чуток и спросил для приличия: – Ну а как ты тут вообще? До среды протянешь?

– Спасибо, что наконец-то поинтересовался.

– Ну, извини, – развёл я виновато руками. – А если серьёзно, как ты тут?

– Нормально. Вот песенку только что новую сочинил. Кажется, неплохо вышло. Показать?

Бежать мне нужно было, если честно говорить, а не песенки слушать. Но так ведь тоже нельзя – из-за вечной суеты сует себя постоянно игнорировать. Время от времени к себе прислушиваться нужно. А иной раз так и просто послушать. Вот поэтому-то я и изобразил рукой энергичный жест "от винта":

– А давай, показывай, чего там у тебя.

И снова плюхнулся на табурет.

Не ожидавший от меня такого ответа Ашгарр засуетился. Тут же схватил одну из трёх наличествующих гитар, какое-то время – они, музыканты, без этого не могут – настраивал её, потом на мгновение замер, обозначив тишину, и начал. Начал с упоением и зажёг, признаться, от души. Неспешное поначалу движение этой новой его мелодии к середине нарушилось медленно накатывающимся валом импровизаций, а под конец грустные, тревожные и пронзительные гитарные переборы вылились в такой поток витиеватых, клокочущих звуков, что меня реально пробрало. Только одно мешало: поскольку поэт сказал, что это песня, я всё время ждал, что вот-вот начнёт петь, но только этого так и не случилось. И когда, закончив, он вопросительно уставился на меня, я спросил: