Читать «ДНИ ПОРАЖЕНИЙ И ПОБЕД» онлайн - страница 66

Вообще, надо помнить, желающих в это время прийти работать в правительство было мало. Многие из тех, кого тогда приглашал, звал, уговаривал, под разными предлогами уклонялись, отказывались. Характерен первый анекдот про наше правительство. Звучал он так: новое правительство как картошка: либо зимой съедят, либо весной посадят. Это потом, к концу весны – лету 1992 года, когда стало ясно – самое трудное уже позади, голода не будет, прилавки наполняются, рынок заработал, люди, отказывавшиеся ранее идти в правительство, с удовольствием приняли приглашение в нем работать. Но все это потом. Тогда же, осенью, найти человека, которому доверяешь и знаешь, что он может справиться с очень тяжелым делом, было непросто.

Решил назначить руководителем аппарата правительства Алексея Головкова, одного из активных участников рабочей группы в Архангельском, старого знакомого по ЦЭМИ, в этот период одного из ближайших сотрудников Геннадия Бурбулиса. Конечно, был понятен риск такого неожиданного хода. У Алексея практически не было опыта работы в бюрократических структурах. Сумеет ли он справиться с аппаратом, заставить его работать так, как нужно? Когда пришел с этой кандидатурой к президенту, приглашенный им Виктор Ильюшин заявил,что ничего хорошего об Алексее Головкове сказать не может. Я мягко заметил, что это мне с ним работать и мне нужен именно такой человек, чтобы аппарат не занимался черт-те чем, а готовил необходимые нормативные документы. Президент вздохнул,но согласился, подписал постановление. Я не был слишком удивлен, когда выяснилось, что постановление затерялось где-то в аппарате, Пришлось еще и еще, все более настойчиво возвращаться к этому вопросу, используя сам факт постоянной пропажи постановлений за подписью президента как свидетельство невозможности работать с аппаратом, не взяв его под контроль. Наконец постановление все-таки вышло. Однако любые попытки контроля вызывали яростное сопротивление, постоянно возникали идеи полной интеграции аппарата в структуры администрации президента, на меня все более настойчиво нажимали с требованием убрать Головкова. Все это лишний раз убеждало, что речь идет о действительно ключевой позиции.

С самого начала мне было понятно: возможность влиять на президента в условиях кризиса – "шагреневая кожа". Она неизбежно будет сжиматься и в конце концов исчезнет. К тому времени возможность делать что бы то ни было осмысленное в правительстве будет утрачена, надо будет уходить. И что обидно: значительная часть этой "шагреневой кожи" была растрачена на борьбу с аппаратом. Пожалуй, ни по какому другому кадровому вопросу в 1992 году у меня не было столько обоюдно напряженных разговоров с президентом. Тем не менее, убежден – решение с Головковым было правильным. При всех своих слабостях, Алексей сумел привлечь к работе квалифицированных, опытных сотрудников и из бывшего Совмина Союза, и из структур российского правительства, добиться того, чтобы они действительно работали на подготовку нормативных актов, обеспечивающих реализацию реформ.