Читать «Благая часть. Беседы с монашествующими» онлайн - страница 150

Вопрос. Вы говорили, что для спасения нужно стать таким, как ребенок. Что Вы подразумевали под словом "ребенок": его чувства, знания, его наивность или что-то еще?

Ответ. Я не говорил, что надо стать вообще как ребенок. Если у нас будут знания, как у ребенка, то это плохо. Не знания должны быть как у ребенка, а искренность, должна быть искренность в совершении добродетелей или простота в отношении стяжания смирения, как мы сегодня об этом рассуждали, простота помыслов, то есть нелукавство, но отнюдь не детские знания. Апостол Павел сказал: "На злое будьте дети, на доброе будьте разумны" (см. 1Кор.14:20). И не нужно думать, что, допустим, святитель Игнатий (Брянчанинов), который был ученым человеком, переводил с латинского языка некоторых святых отцов и вообще был мудрым и много знающим, не имел этой детской простоты в евангельском смысле, - безусловно, он ее имел; и не нужно думать, что какой-нибудь деревенский мужик, который пьет водку вместо воды и вообще ничего не знает, уже близок к Царствию Небесному. То есть под простотой имеется в виду душевное состояние, искренность, а отнюдь не какие-то ограниченные умственные способности. Часто бывает, что умственная простота сочетается с душевной простотой, но бывает и так, что чрезвычайно утонченный, умственно развитый, образованный, мудрый человек имеет душевную простоту, а, наоборот, грубый, неотесанный мужик может быть гордым, надменным, хитрым и так далее.

Вопрос. Может ли человек почувствовать смирение, если оно вдруг появится? Ведь гордость же мы в себе замечаем. Как оно проявляется внутренне? В мире, в спокойствии душевном?

Ответ. Смирение может проявляться в снисхождении к ближним, в терпении обид, может быть, даже в радости, когда тебя унижают; действительно, в каком-то внутреннем спокойствии, в особенности при всяких скорбях. Еще, наверное, о смирении свидетельствуют любовь к ближнему, предпочтение ближнего себе. Так что не нужно думать, что какие-то духовные свойства, появляющиеся в человеке, смирение или любовь, никак не объяснимы и вообще не осязаемы. Безусловно, они вполне определенные, конкретные, и мы просто по неопытности не знаем их, либо знаем в лучшем случае только по описаниям святых отцов и поэтому рассказать точно о них не можем. А тот, кто это чувство испытал и постоянно его переживает, тот, конечно, про него может рассказать. Бывают, правда, люди столь простые, что не умеют говорить, но если человек обладает хоть каким-то даром слова, он может о себе и просто рассказать. Египетские подвижники описывают те или иные вещи весьма простыми словами, которые, однако, имеют силу для нас и по сей день.