Читать «Благая часть. Беседы с монашествующими» онлайн - страница 145

Бог везде присутствует, но ни с чем не сливается, потому что природа сотворенного и природа Божества, единого несотворенного вечного Существа, бесконечно друг от друга отстоят, а соединяет их то действие, которое проистекает из Божества и дает бытие всему. Оно и человека, и вообще весь мир, все миробытие соединяет с Божеством, но, хотя эта энергия, действие, и происходит из сущности Божией, она не является сущностью Божией, как и человеческое действие проистекает от того или иного человека, но не является им самим. Что же касается благодати, то есть действия, которое помимо того, что дает бытие разумным существам, еще особенным образом на них изливается, - то это также Божественное действие, и происходит оно из сущности Божества, но не отождествляется с нею, хотя извечно и соприсносущно, то есть соприсуще Божеству и сущности Божества. Оно одухотворяет разумную тварь - ангелов и людей, но не соединяет их с собой, не отождествляет полностью человеческую и Божественную природу. Исполненная порывом любви человеческая природа, которая также сообщается с Божественной благодатью и стремится к Богу, бесконечно обожествляется, но в то же время никогда не может слиться с Божественной сущностью, а только все более и более обогащается той славой, которая из нее проистекает и изливается на разумные существа и на человека в том числе. Вот так Бог является присутствующим везде и одновременно ни с чем не сливается.

Вопрос. В аду Бог тоже присутствует Своей сущностью, раз Он благ?

Ответ. Нет такого места, где Бога было бы меньше, и нет такого места, где Бога было бы больше; если мы говорим: "Отец наш, сущий на небесах", - то не потому, что Он на небесах есть, а здесь Его нет, но потому что там все существа Его славят, Он пребывает во всех, а здесь мы своим произволением от Него удалились. Но если здесь произволение человеческое еще колеблется и возможно изменение, то после нашей кончины, после разлучения души с телом изменение уже невозможно и произволение определяется окончательно. Если человек утвердился в своем отпадении от Бога - вот это и называется адом; там находятся те существа, которые своим произволением окончательно удалились от Бога, и изменения в этом отношении с ними быть уже не может. Потому Бог, конечно же, и там присутствует всем Своим существом не меньше и не больше, чем в любом другом месте пространства, чем на небесах, чем в раю, чем среди серафимов и херувимов, но сами находящиеся в аду существа, демоны и не раскаявшиеся грешники, удалились от Него своим состоянием.

Вопрос. А как же святые места: такое ощущение, что там больше явлено присутствие Божие?

Ответ. Вот ты едешь в святые места, а подвижники уходили в пустыню. Там святых мест не было. Там была пустыня, где подвижники выкапывали себе пещеры. Селились иногда в идольских капищах, которые были отнюдь не святыми, а оскверненными, или на каких-то языческих кладбищах, где толпы демонов на них нападали. Почему они избирали эти места? Потому что искали уединения, тишины и потому что понимали: там легче стяжать внутри себя Бога. Приведу пример. Русские подвижники иеросхимонах Арсений и схимонах Николай подвизались на Афоне. У них был друг иеросхимонах Аникита, из дворянского рода, обладавший некоторыми финансовыми средствами. И как-то, проезжая через Афон, решил он повезти их на Святую Землю. Ну, они, конечно, согласились. И вот на Святой Земле, в Иерусалиме и в прочих святых местах, они тяготились многолюдством и суетой и мечтали скорей вернуться на Афон, в свое уединение. Для нас, конечно же, святая гора Афон - это святыня, но все-таки меньшая, чем места, освященные земной жизнью Спасителя, не так ли? Значит, в уединении, в тишине они ближе были к Богу, чем в суете святых мест. Святые места, освященные жизнью Спасителя, Божией Матери, подвигами святых отцов, именно благодаря жизни и подвигу этих людей являют нам особенную благодать Божию, поскольку, благоговейно относясь к этим местам, вспоминая жизнь святых, мы таким образом приближаемся к Богу. Но вот Серафим Саровский, например, никогда не был на Святой Земле. Он только любил называть по-евангельски разные места, где он подвизался: "он пол Иордана" (по-русски "Заиорданье"), "Гора Елеонская". Конечно же, речка Саровка с Иорданом не имеет ничего общего, но там он больше и глубже постигал описанные в Евангелии события из жизни Спасителя и ближе был к Господу, чем мы, даже когда пребываем на святых местах.