Читать «Архив Андрея Ваджры» онлайн - страница 199

Прежде всего, Русь — это не новые города, дороги, заводы, школы и тому подобное, а новый человек, новые ценности, новое господствующее мировоззрение и новые отношения между людьми. Русь — это иная, отличная от украинской, внутренняя реальность человека, которая в любом случае создаст и новую внешнюю, материальную реальность.

п.-п.: Что для вас Русский Мир?

А.В.: Всё то, чем живёт моя душа, мой ум, мой дух. Русский Мир — это люди, в которых я в той или иной степени чувствую, зрю себя, книги, музыка, просто поле, которое ты видишь и обоняешь. Кстати, недавно ехал по трассе, остановился возле вспаханного поля. Вышел. Смотрю вдаль по глади черного, жирного, вывернутого плугом чернозёма, и ощущаю землю всей кожей тела. Мыслей никаких. Просто упиваюсь чувством того, что всё это — часть тебя. Ощущение трудноуловимой связи с землёй, с миром, в котором ты родился, живёшь и в котором когда-то умрёшь. Наверное, это уже мистика…

п.-п.:Вы «чувствуете себя» только в книгах и музыке русских авторов, или в немцах и прочих варягах тоже находите что-то от Русского Мира?

А.В.: Вы знаете, возможно, это покажется странным, но не всегда только у русских авторов. Важные для человека вещи несут в себе некую универсальность, некий универсальный образ для всего человечества. Русский Мир, не в пространственном, а нравственном, духовном плане, как ГИПЕРСМЫСЛ человеческой жизни, как Путь в будущее, — это Путь не только для русских. Об этом ещё Достоевский писал. Поэтому нередко за рамками всего русского я наталкиваюсь на то, что трудно назвать нерусским. Наверное, это странно звучит. Странно и парадоксально, но это так.

А в более узком понимании, для меня Русский Мир — это ещё православный храм, в который ты периодически приходишь, чтобы ощутить Тишину. Не внешнюю, физическую тишину, а внутреннюю, духовную, ту, которая позволяет побыть наедине с самим собой и тем, что выше и больше тебя…

Русский Мир — это то место, где я себя чувствую дома. Хотя и не обязательно там должно быть мне хорошо. К сожалению, мы так живём, что это хорошее надо всё время искать. Это нередко ведёт к печали но, вместе с тем, даёт надежду.

п.-п.:Как на ваши идеи реагируют люди, что воспринимается «на ура» и что вызывает наибольшее отторжение?

А.В.: Реагируют по-разному. Кто-то с восторгом и воодушевлением, кто-то с резкой неприязнью, кто-то с ироничным скепсисом. В принципе, я стараюсь дистанцироваться от людской реакции на то, что я делаю. Недавно я слушал интервью с российским актёром Олегом Меньшиковым. Когда его спросили, как он воспринимает зал во время спектакля, то он ответил, что предпочитает зал вообще не видеть. Для этого он даже специально выставляет свет таким образом, чтобы он его слепил на сцене. Меньшиков признался, что реакция зала отвлекает его, мешает ему максимально хорошо делать свою работу. Похоже, что у меня та же ситуация. По большому счёту, мне всё равно, как люди реагируют на то, что я делаю. Я стараюсь одинаково отстранённо относиться как к позитивным, так и негативным отзывам. Это «безразличие» позволяет сохранять невозмутимость, а невозмутимость — это главный залог успеха в том деле, которым я занимаюсь.