Читать «Россия под властью царей» онлайн - страница 152

Официальная причина закрытия института была, конечно, самой пустой из всех пустых отговорок, истинным поводом был страх, что институт может стать рассадником революционных идей.

Не менее характерным для позиции правительства было его отношение к созданию политехнического института в Харькове. Единственным учебным заведением такого рода в России является Петербургский политехнический институт, и туда устремляются все юноши, желающие получить техническое образование. В такой огромной стране, как Россия, одной высшей технической школы, конечно, недостаточно, и в течение долгого времени Харьков мечтал построить свой собственный политехнический институт. Наконец после повторных обращений к министру народного просвещения и переговоров, продолжавшихся более десяти лет, разрешение было получено. Харьковская городская управа воздвигла прекрасное здание, назначили штат профессоров, и все было готово к началу занятий. Но внезапно правительство передумало, отменило данное им разрешение и запретило открывать институт на том основании, что оно не видит необходимости в учебном заведении подобного рода. Мало того. Вновь выстроенное здание, стоившее Харькову пятьдесят тысяч рублей, правительство преподнесло в дар университету. Но университет, борясь за общее дело, отказался от подарка. Здание все еще находится в государственном владении и, по слухам, будет превращено в кавалерийскую казарму.

В довершение всего несколько месяцев тому назад грянул давно ожидаемый гром, поразивший наши университеты в другом жизненно важном вопросе. Был издан новый университетский устав 1884 года, которым окончательно отменялся устав 1863 года.

Пожалуй, ни один вопрос последнего времени так сильно не взволновал нашу общественность, не возбудил столь жаркой полемики в печати, как отмена устава 1863 года. Этот устав, позволявший профессорам заполнять вакантные кафедры по своему выбору и избирать членов дирекции, предоставлял университетам известную автономию и независимость. Катков, один из самых влиятельных людей в империи, близкие друзья которого в Московском университете не считали такую независимость для себя полезной, воспылал к уставу 1863 года смертельной ненавистью. Уже много лет это было его Delenda Carthago*. Он протестовал против устава кстати и некстати. Послушать Каткова, так можно подумать, что устав был причиной всех "беспорядков" и вообще почти всех бед последнего двадцатилетия. По его словам, подрывная деятельность, то есть нигилизм, находит свою главную опору именно в автономии университетов. Ход мыслей, приводящий его к такому заключению, краток и прост: так как большинство профессоров тайно сочувствуют подрывным идеям (довольно странное признание для друга и защитника правительства), то предоставлять им свободу избирать своих коллег означает не что иное, как постоянное ведение за счет правительства революционной пропаганды.