Читать «Две силы» онлайн - страница 128

– Ну, теперь полным ходом!

В одной руке Стёпка всё ещё держал свою винтовку, а другой рискнул всё-таки вцепиться в Еремеевскую шевелюру. Еремей прыгал с камня на камень, как горный баран. Впереди ещё лежали версты две голых каменных осыпей, и только за ними курчавилась тайга. Стёпка стал приходить в себя.

– Мне бы, Валерий Михайлович, ещё бы шпоры – совсем кавалеристом стал бы…

Валерий Михайлович посмотрел снизу вверх на исцарапанную, избитую, отчасти окровавленную и во всех частях немытую Стёпкину физиономию. Нет, этой физиономии он никогда в своей жизни не видал. Ну, ещё будет время… А сейчас нужно торопиться, нужно очень торопиться.

Сидя на “галдарейке”, Валерий Михайлович успел в бинокль осмотреть все подходы к перевалу. У подножья другой горы, кое-как покрытой кустарником и карликовыми деревьями, на складном трёхногом стуле сидел, конечно, сам Берман. Валерий Михайлович никогда не видел его во плоти, но хорошо знал его внешность по фотографиям. Да и без фотографии Бермана можно было узнать сразу – такие истинно насекомые лица встречаются не так уж часто. Перед Берманом на треножнике стоял мощный морской бинокль, рядом, по всей вероятности, полевой радиоаппарат. Значит, Берман лично руководил всей этой операцией и, значит, на перевале она не кончится…

Действительно, из-за горы со страшным рёвом и гулом вылетел самолёт и, круто завернув, взял курс на беглецов.

– Ну, – проревел Еремей – сейчас нужно за камни. Эй, слезай-ка, паря, довольно покатался!

Стёпка спешился и с удовольствием отметил, что уже может идти самостоятельно. Самолёт приближался со страшной скоростью, и его пулемёт обливал камни свинцовыми струями. Но лётчики могли стрелять только в направлении полёта, пули щёлкали по камням, за камнями, тесно прижавшись к ним, лежали все трое беглецов, но было ясно, что рано или поздно до них доберутся.

Самолёт выпустил пулемётную очередь, описал над долиной круг и летел обратно. Беглецы переселились на другую сторону камней.

– А вот вы, Валерий Михайлович полюбуйтесь, как наш брат, таёжник, птицу пулей в лёт бьёт, – сказал Еремей и, стоя на одном колене, старательно и как-то даже осторожно приложился из своей винтовки. Сухой, короткий винтовочный выстрел утонул в страшном гуле самолёта. Только сейчас, в первый раз в жизни, Валерий Михайлович почувствовал, что значит скорость порядка четырехсот – пятисот километров в час, когда наблюдатель сидит метрах в сорока – пятидесяти от линий полёта. Самолёт промелькнул, как грохочущая молния, пролетел, не меняя курса, ещё с версту и почти перпендикулярно врезался в почти отвесную стену горного хребта. Вспыхнуло желтое пламя, донёся глухой взрыв, и по склонам хребта посыпались какие-то обломки и осколки…

– Ну, что? – спросил Еремей, досылая новый патрон.

Валерий Михайлович не ответил ничего, но, конечно, никакой “аппетический” прицел не может заменить глаз, практики и твёрдости руки вот такого Еремея.

– Ну, а теперь во все лопатки, ребята…

Бросились во все лопатки. Из-за горы взмыл новый самолёт, но, по-видимому, его внимание было привлечено, главным образом, судьбою первого: с откосов горы ещё катились обломки и остатки, ещё пылал бензин желтоватым пламенем. Удостоверившись, что для первого самолёта уже никакой помощи не было нужно, второй самолёт повернул к тайге, и пулемёт снова защёлкал по камням. Ещё тридцать, ещё двадцать, ещё десять шагов – вот уж и кусты, промоины, овраги, чаща. Снова залегли в какую-то каменную щель, по краям которой снова покропил свинцовый дождик, потом новая перебежка шагов в двести, и тут Еремей решил прекратить бегство: