Читать «Хирургическое вмешательство» онлайн - страница 125

И вдруг отчетливо, ясно, почти с радостью понял, что не хочет быть — Ящером.

…Ворон каркнул: встала перед глазами карта аномалии, рана, вырубленная в плоти стихий неведомой волей, страшным, невообразимым оружием.

— Как вы попали сюда? — суховато спросил аспирант. — Был сильнейший, неестественный разрыв пространства. Это тоже сделал Энгу?

— Нет, — просто ответил Ансэндар. — Я.

Даниль так и подскочил, едва не разлив пиво: он был готов ко всему, но не к этому. Остальные, кажется, тоже. Менгра насмешливо хмыкнул под нос, улыбнувшись одной стороной рта. «Вау!..» — выдохнул Жень и закусил, сунув в рот, прядь собственных волос. «Уй-ё…» — едва слышно сказал Ксе. Все они вытаращились на беловолосого так, что тот почти испуганно замотал головой:

— Нет, вы неверно поняли. У меня нет… никаких особенных возможностей. Это была счастливая случайность, я сам не могу ее объяснить. Просто… вдруг это стало возможным. Я к тому времени уже… остался один, люди… им грозило полное истребление, все мы были в отчаянии, и вдруг… Это выглядело так, будто стихия Земли неожиданно стала тонкой. Не океан, а пленка воды, которую легко можно преодолеть. Мне ничего не пришлось решать. Выхода не было.

— Как это она стала тонкой… — пробормотал Даниль. — С чего?

Он думал вслух, но Ансэндар решил, что вопрос обращен к нему.

— Не знаю, — ответил он. — Если это важно — мне казалось, что ее рвут. Намеренно. Некая осмысленная сила. Но — не с моей стороны. Я сделал шаг вперед, и она исчезла.

«Рана, — подумал Даниль. — Рана мира… Но если — не с их стороны?..»

Здесь был тупик.

Мысль отказывалась идти дальше. Впрочем, — Сергиевский внутренне улыбнулся, — информация в любом случае бесценная, в МГИТТ ее примут с восторгом; Ворона посмотрит большущими глазами, ахнет и что-нибудь скажет, и Ларионов будет по-стариковски радоваться, какая дельная растет ему смена. Потешный дед, кажется, до сих пор не осознал, что бессмертен…

— Даниль, — поинтересовался Менгра, кривя рот. — Зачем тебе это знать?

Аспирант прикрыл глаза.

— Хорошо, — сказал он. — Баш на баш: теперь вы спрашиваете меня.

К вечеру машина свернула с шоссе на проселочную дорогу, и Даниль с полной мере осознал все ее, дороги, прелести, а также все достоинства старенькой «Нивы». Менгра-Ргет, на родине, по-видимому, привыкший ездить верхом, казалось, совершенно не замечал брыкливого характера своей железной лошадки, преспокойно гнал ее по ухабам и только насмешливо ухал, когда на кочках врезался макушкой в крышу. Жень посмеивался: экстремальный стиль вождения божонку определенно был по душе. Ксе только крякал, а Сергиевский страдал душой, телом и разумом — в особенности потому, что мог запросто избавить себя от пытки и сей же миг оказаться на месте. «Вот сейчас скажу, — обещал он себе. — Вот сейчас. Они же все равно знают, кто я. Менгра, останови, я сейчас одну штуку устрою…», — так он говорил и говорил мысленно, но все никак не решался произнести вслух. Он едва не застонал от облегчения, когда тихий шаман заерзал рядом на сиденье и спросил: