Читать «Атта Тролль» онлайн - страница 8
Генрих Гейне
Восхваляет мудрость божью.
Там, на золотом престоле,
В небе звездном восседает
Колоссальный, снежно-белый,
Миром правящий медведь.
Незапятнанно-блестящий
Мех на нем. Венец алмазный
На его челе сияет,
Наполняя светом небо.
В мудром взоре мир, и кротость,
И печать высоких мыслей;
Только скипетром взмахнет он -
Зазвенят, играя, сферы.
Вкруг творца благочестивый
Сонм угодников-медведей,
Претерпевших в мире дольнем.
Каждый -- с пальмой страстотерпца.
И на каждого нисходит
Дух святой поочередно,
И, вскочив, угодник пляшет
Вдохновенный Танец Танцев.
Танец милостью господней,-
Для него талант не нужен,
Но душа, возликовав,
Хочет выпрыгнуть из шкуры.
Буду ль, недостойный Тролль,
Удостоен благодати?
Из глухой земной юдоли
Воспарю ль в страну блаженства?
Буду ль в райском упоенье
Наверху, под сенью звездной,
В нимбе славы, с пальмой в лапах
Танцевать пред божьим троном?"
ГЛАВА IX
Черный царь у Фрейлиграта
Свой язык пурпурно-красный
Высунул в угрюмой злобе
Из глумящегося рта,-
Так багряный месяц вылез,
Как язык, из черной тучи.
Водопад бессонный ропщет,
Злобным гулом будит ночь.
Атта Тролль стоит над бездной
На своем родном утесе,
Одинокий и свирепый,
Воет в пропасть, в бурю, в ночь.
"Да, я тот медведь, тот самый
Косолап, Мохнач, Топтыгин,
Изегрим и бог вас знает,
Как вы там меня зовете.
Я -- медведь, одетый в шкуру
Неубитого медведя,
Я -- Михайло неуклюжий,
Над которым вы смеетесь.
Я -- мишень острот, насмешек.
Я -- чудовище, которым
Вы стращаете ночами
Невоспитанных детей.
Я -- предмет издевки грубой
Ваших басен, ваших сказок,
Ныне вам кричу я громко
В ваш людской, проклятый мир:
Знайте, знайте, я -- медведь!
Не стыжусь происхожденья,
Им я горд, как если б дедом
Был мне Мозес Мендельсон".
ГЛАВА X
Две мохнатые фигуры
Вида страшного и злого
В тьме ночной на четвереньках
Ломятся сквозь дикий ельник.
То отец и сын любимый -
Атта Тролль и Одноухий.
Там, где бор светлеет, стали,
Притаясь у Камня Крови.
"Этот камень, -- молвит Атта, -
Алтарем был у друидов,
Здесь когда-то приносились
Человеческие жертвы.
О, жестокое злодейство:
Лили кровь во славу божью!
Только вспомню эту мерзость -
Дыбом шерсть на мне встает.
Ныне стали просвещенней
Эти твари. И к убийству
Побуждает их не ревность
К высшим интересам неба,
Нет, не бред благочестивый,
Не безумство фанатизма -
В наши дни корысть и алчность
Их толкают на убийство.
Все вперегонки стремятся
Захватить земные блага,
И свирепо, в вечной драке
Каждый рвет себе кусок.
Да! Имущество народа
Похищает одиночка
И про собственность толкует,
Убежден в правах владенья.
Собственность! Права владенья!
О, лжецы! Злодеи! Воры!
Так нелепо и коварно
Может лгать лишь человек.
Посуди, ну кто же видел
Собственников от рожденья?
Ведь на свет мы все выходим
Даже без кармана в шкуре.
Разве на своей обертке
Кто-нибудь из нас имеет
Этакий мешок особый
Для украденных вещей?
Только людям, только тварям,
Что в чужую шерсть рядятся,
Выдумать пришлось нарочно
Этот воровской карман.
Их карман -- да он природе,
Так же как права владенья
И как собственность -- противен!
Человек -- карманный вор!
Сын! Тебе я завещаю
Ненависть мою святую.
Здесь, на алтаре, клянись мне